В который раз перечитывал рассказ Марии Трауб «Пазл». И в который раз меня удивляет сочетание несочетаемого: лёгкости и трудности. Лёгкость я наблюдаю в написании текста: то есть история героини изложена довольно доступным и простым языком, даже при том, что автор, если можно так сказать, говорит в тексте разными голосами: то своими, то голосом героини, то голосом её мамы или мужа, или сына… И весьма непросто при таком обилии ролей сохранить естественность текста, его доступность и привлекательность. Что бы ещё я бы мог об авторе и его рассказе? Начнём, пожалуй, вот с чего: для автора вся жизнь человека представляется, как один большой пазл (поэтому, вероятно, и название такое!). У каждого этот пазл свой и он, конечно, по-своему непрост. Но иное дело, что кому-то, видимо, достаёт и ума, и силы воли (что немало важно!), чтобы сложить этот пазл, а кому-то нет – и в итоге пазл этот складывают за него другие. И эти другие его сложат, да только так, как они видят картинку этого пазла; и тогда этот человек будет видеть картину жизни не своими, а их глазами. Я уж не говорю о том, что он и думать будет, как ему велят, и вести себя по указке из вне.
К таким людям, пожалуй, следует отнести Нину, главную героиню рассказа. Она, как можно видеть, всю жизнь была ведомой, не умела принимать решения, отвечать за них и вообще вела себя, как натасканный щенок, делая всё, что велит мама, а после муж. Если муж говорил, скажем, что сына надо в садик водить – она будет водить; скажет, что нужно учить сына английскому и найти для этого педагога – найдёт и будет учить; и так далее. Собственно говоря, как можно видеть, Нина и замуж пошла не потому, что сама хотела, а потому, что позвали. То есть, даже в таком вопросе с её стороны не было каких-либо действий. Не удивлюсь, если она и сына родила по желанию мужа. К слову о сыне: я заметил, что Нина и его воспитывает таким же мягкотелым и неженкой, тогда как в мальчике надо воспитывать совсем другие качества, как волю, твёрдость, умение самому принимать решения и отвечать за них. А если я вижу, скажем, как сын плачет, не желая идти на английский, или узнаю, что Нина ему попу вытирает, вместо того, чтобы приучить сына самому ухаживать за собой, то мне делается грустно оттого, в какое жалкое и беспомощное существо он превратится. В такое же жалкое, как и сама Нина. И вряд ли он будет опорой для своей матери. Про то, что и жизнь его будет сложена не им, можно и не говорить.
