Город тонул во сне...

Город тонул во сне… Она шла проспектом Воли в черном вечернем платье, крепко сжимая босоножки в руках. Летний дождь был холодным и настойчивым, пытался смыть с души все болезненные воспоминания. Наивный! Когда сердце задыхается от ненависти, очистить его совсем не просто, как молодое девичье лицо от черного карандаша, помады и румян. По щекам медленно стекали слезами обман, упреки, ссоры…

В светло-русой голове была лишь одна мысль: «Почему?»… Измена всегда неожиданна. Она, прокрадываясь, как черная кошка, осторожно пролазит в жизнь, а затем точит когти о влюбленное сердце.

Каждым сантиметром тела она чувствовала, что ее пытается догнать… нет, не он, а уставший городской ветер. А где же ты был раньше? Когда его взгляд впервые скользнул по чужим губам, где ты был, когда его грязные руки ласкали чужие волосы?! Ты видел! И не запретил! А теперь ползешь за мной как хилый слуга. Если бы ты знал, как я устала догонять свое сердце, которое стремительно убегает, устала врать сама себе и всем вокруг, что жизнь прекрасна. Устала жить…

Она безразличными шагами ступала по воде, в которой отражались фонари ночного города. Брызги разлетались вокруг и медленно расползались по платью. Дошла до моста. Наконец бросила босоножки и, сделав шаг, услышала, как они глухо ударились о землю. На мгновение остановилась и пошла дальше, мимо сонных домов. В четыре утра тишина кажется невероятной. Дома… дома… дома… а в этом живет он… Ноги сами понесли к подъезду, в памяти загорались и быстро исчезали затушенные слезами воспоминания. Лифт опять не работает, придется пешком… Правая нога порезана остатками чужого праздника, — битые бутылки из-под пива, разбросанные по целому городу, — поэтому на лестнице оставался кровавый шлейф раненных чувств.

Прошла мимо его квартиры, все выше и выше, к дверям, которые вели на крышу, обессилено их коснулась, и они, будто покоряясь мыслям, отворились.

Здесь, из высоты девятиэтажного дома, все кажется другим. Маленькие люди со своими маленькими проблемами, узкие улицы и мизерные, игрушечные машинки. Отсюда они ничего не стоят, а там, внизу, их владельцы покупают дружбу, любовь, жизнь, в конце концов. Мысль о возвращении в дешевый и грязный мир, где нет места правде, вызывала отвращение. Жизнь, в которой все покупается и продается, не приносила наслаждения. Оно заключалось в борьбе. Ради чего? — Ради жизни. Бороться за жизнь с ней же? Бессмыслица… Город медленно потопал в солнечном свете, который рассыпался вокруг. Каждый луч больно врезался в сердце и убивал надежду на лучше. Достаточно колебаться. От этого можно убежать навсегда. Нужно лишь сделать шаг.

Подошла ближе… мгновение… шаг… все. Летят книзу паутина недавних надежд, мечты, любви, ненависть, измена, слезы, мысли. Осталась пустота… и бездушное тело на мокром асфальте.

Я часто ее вижу… До сих пор стоит на той же крыше. Мечтала об освобождении, а теперь навек прикованная душой к тому злосчастному дому. Видел ли ее он? Не знаю. После ее похорон он будто исчез… Да и вся история давно стерлась бы из памяти, если бы городом не ходили слуха о девушке, который появляется на крыше ниоткуда и туда же исчезает…