Пегас

Рассказ Екатерины Козловой «Тёплый снег» произвёл на меня очень хорошее впечатление: помимо того, что сам текст написан увлекательно, что хотелось читать его, не прерываясь, к тому же там было о чём помечтать, как, например, о тёплом снеге, который Дима, главный герой рассказа, видел во сне. Ей-богу, он с таким теплом рассказывал про этот сон, что самому очень хотелось лечь на этот тёплый снег и лежать, сколько душе угодно.
Но что мне больше всего понравилось и тронуло меня – это то, какой Дима хороший друг и брат. Чего хотя бы стоит то, что Дима про Валю, своего одноклассника, сочинение написал (а тот про него!). Да и вообще, как можно видеть по тексту, эти двое дружат, как ещё два брата, во всём друг друга поддерживая и не ссорясь по пустякам. Я не говорю о том, как Дима относится к своему младшему братишке Лёне: и в шахматы играть его научит, и на футбол его берёт, и пирожки от Валиной бабушки ему принесёт, и в обиду не даст… Но что мне было особенно трогательно – это момент, когда Дима решил написать письмо богу, чтобы попросить его о том, чтобы у Лёни прошла успешно операция на сердце. Нет слов...
26-го февраля 2025г.
https://newlit.ru/~kozlova/7614.html

Всё только для тебя, что б ты ни пожелала,
Отдам я всё тебе, чем буду я богат,
Лишь бы любовь твоя ко мне не угасала,
И с нежностью глядел, как прежде, твой бы взгляд.
Тебе из дальних мест дар дорогой добуду,
А хочешь – заберу тебя в любую даль!
И для тебя одной жить на земле я буду,
А для чего ещё мне жизнь Всевышний дал?
2025г.

Я неоднократно слышал: «человек – хозяин своей судьбы». И это так! Во многих случаях человек сам выбирает, как ему жить в этом грешном мире, и от того, что он выберет целью в своей жизни, зависит и то, как сложится его судьба. Однако, как мне кажется, иногда и сама судьба может внезапно оказаться хозяйкой человека. И рассказ Александра Каштанова «Пропащий человек», думаю, наглядное тому подтверждение.
Хотел бы более подробно остановиться на Павле Зиналове. Начнём, пожалуй, с того, что он, будучи в гостях у друга, Виктора Сергеева, сказал ему: «Я пропащий человек». Согласитесь, как-то уже не весело от данных слов, учитывая, что это встреча старых друзей. А почему он пропащий? Потому что к пятидесяти годам он так и не обрёл семью, прожив бобылём в мечтах о далёкой и прекрасной. А раз нет семьи – нет и мотивации для дальнейшей жизни. И тут так и просится вопрос: а кто тебе виноват, что ты так прожил полвека? Да и вообще Зиналов произвёл на меня впечатление законченного пессимиста. Почти в каждой его фразе или небольшом монологе мне слышатся ноты полного отчаяния и нежелания жить. Вот только один из его монологов:
«Надо смотреть правде в глаза. Нам по пятьдесят лет. Это уже почти финиш. Мы – это израсходованное топливо. Ярмарка жизни закончилась давно, мы с неё уже уехали. Помнишь, как в стихах Кушнера: «Мне кажется, что жизнь прошла, остались частности, детали. Уже сметают со стола и чашки с блюдцами убрали. Мне кажется, что жизнь прошла, остались странности, повторы, рука на локте затекла, узоры эти, разговоры…». Согласитесь, даже без стихов Кушнера картина рисуется далеко не радужная. И только оптимист Сергеев смог немного встряхнуть друга, говоря ему, что ещё не всё поздно, и убедить его начать обзванивать бывших подруг, желая помочь другу устроить его жизнь. И это, пусть не сразу, но дало результат: среди этих бывших женщин Зиналова оказалась одна, по имени Татьяна, которая, как выяснится, жила совсем рядом, и была рада его слышать. И, как можно было видеть, и сам Зиналов был рад её голосу, и даже пожелал увидеться, ради чего Сергеев отправил его на такси. Казалось бы, всё должно сложиться, как нельзя лучше… Однако Зиналов, как настоящий мужчина, не мог придти к женщине без цветов, и вышел на полпути из такси, чтобы купить Татьяне ирисов. И тут-то его и подсекла судьба, направив 51-й автобус, под которым Зиналов погиб. И я думаю, что это случилось потому, чтобы Зиналов окончил свои дни одиноким. Хотя я, возможно, неправ.
6-го февраля 2025г.
https://newlit.ru/~kashtanov/7606.html

Всем привет! Меня зовут Женя Мартынова, мне 13-ть лет и я ученица 6-го класса школы № 5-ть. Однако рассказ пойдёт не о школе, уроках, моих успехах и прочей такой дребедени; я хочу рассказать вам о моей маме, Людмиле Борисовне Мартыновой. Я хочу это сделать потому, что очень люблю мою мамочку и хочу поделиться этой любовью с вами. Заранее извиняюсь, если мой рассказ выйдет слабым и не интересным, что ли… В конце концов я же не Лев Толстой и не Александр Пушкин. Ну, я заболталась – начнём!
И начнём, пожалуй, с того, что моя мама действительно самая лучшая, самая нежная и добрая. Хотя бывает и так, что она может обойтись со мной довольно строго, даже наказать меня может. И всё именно в маме я могу всегда найти подругу, которой можно всегда рассказать обо всём, что тебя радует, печалит, а иногда конкретно «достаёт». Впрочем, последние два пункта я старалась всё же выпускать. И вот почему: однажды как-то я рассказала маме о том, что Ленка Петухова обзывает меня дурой лишь за то, что я плохо понимаю математику (хотя она сама далеко не лучше по русскому языку и литературе!). Мама пошла разбираться, в чём дело, почему её дочь кто-то смеет обзывать дурой… В итоге меня стали долбать ещё хлеще, только к «дуре» прибавилась ещё «маменькина дочка». С тех пор я стараюсь больше не рассказывать маме о подобных вещах, ну, а если всё-таки приспичило поделиться – сразу же говорю, что разберусь во всём сама.
По образованию моя мама филолог, а работает она в издательстве «Новая книга», где издаёт творения современных писателей и помогает им заявить о себе. Надо сказать, я, хотя не очень люблю читать, однако же из любопытства кое-что из издаваемого мамой почитывала. И вот что бы я об этом сказала: например, рассказ автора Н «У меня была собака» мне очень понравился – добродушный такой и читался легко… Жаль только, что собака по кличке Джим погибла под колёсами пьяной дуры. А вот повесть автора С «Записки о моей сестре» меня откровенно бесит! И бесят меня там две вещи: во-первых, сама книга написана скучно, нудно и неинтересно, куда ни плюнь – сплошные морали героя (а, может, и автора!); а, во-вторых, этот герой/автор обсуждает свою сестру в таких хамских выражениях, что стыдно передать. И всё это из-за того, что его сестра просто хотела прожить жизнь так, как она считала нормальным (любимая работа журналистом в газете вместо нудной работы в школе, роман с женатым любовником и так далее), а не так, как было принято в семье: порядочная женщина, добросовестный работник, хорошая мать и жена. Если честно, я даже не дочитала эту книгу – до того было гадко и противно.
***
И вот не так давно к ним в издательство обратился очередной автор. Забегу чуток вперёд и скажу, что иногда я заходила за мамой и мы вместе двигались к дому. И день, о котором я пишу, был одним из тех дней, когда мы с мамой должны были идти домой вместе. Я попала в самый разгар разговора – и потому мама велела мне посидеть в углу и подождать её. Сидя в углу, я, как бы невзначай, окинула взглядом мужчину: лет ему сорок или чуть больше того, он высокий, черноволосый (кстати, брови и усы у него тоже чёрные!), у него прямой нос и выбритый подбородок. Да и вообще лицо его мне показалось каким-то нерусским. Как после выяснилось, он грузин и зовут его Георгий Махарадзе. Следует сказать, что и как автор, этот Махарадзе был интересным человеком! Например, чего стоит одна его повесть о матери. Поверите, я читала эту вещь со слезами на глазах: это было написано с такой любовью и нежностью, что не могло не тронуть меня… Простите, вот и сейчас, когда вспомнила об этой повести, всплакнула, потому что человек рассказывал о своей маме самыми добрыми и благодарными словами. И это было созвучно моей любви к моей маме. Я попытаюсь сейчас в двух словах рассказать содержание повести. Георгий Сосоевич является грузином только по отцу, Сосо Вахтанговичу; мама же его, Надежда Георгиевна, была русской. Они оба были учителями: отец преподавал физкультуру, мама – русский язык и литературу. В отличии от строгого, порой сурового отца, мать была спокойной, мягкой и сдержанной, даже когда иной раз и сама могла высказать сыну недовольство по его учёбе. А учёба у мальчика Гоги, как его звали в семье на грузинский манер, была «плавающая»: ему были куда интересней история, литература, география и иностранный язык… Но он терпеть ненавидел математику, физику и химию. Причина такого положения, как признаётся сам автор, в том, что в последних трёх предметах всё делается по заданным правилам, законам и формулам – и никуда ты с них не слезешь.
«Страшно признаться, – говорит автор, – но я правда считал, что математика, физика и химия не учат думать в отличии от литературы, где произведение можно обсудить и так, и сяк, и наперекосяк. Поэтому по гуманитарным наукам я был на коне, а по точным у меня всё колебалось от 0 до +3. Да и вообще мне было интересно читать книги и спорить по ним с мамой, чем решать какие-то идиотские задачи и примеры (поэтому я и стал адвокатом!). Впрочем, я с мамой всегда был более близок, чем с отцом (особенно после его смерти!). Наверно, это потому, что она могла сгладить напряжённость в наших отношениях с отцом, если такая могла быть, помирить нас, если была ссора и так далее. Так что у меня отцовский горячий характер и мамин ум».
Встретив в следующий раз Георгия Сосоевича в издательстве, я поблагодарила его за такую замечательную повесть. Он же мне ответил, что ему было очень приятно услышать благодарность от юной читательницы.
***
Мало-помалу я стала замечать такую штуку, что маму и Георгия начинают связывать более, чем творческие отношения. И здесь мне следует поведать об одном из двух своих некрасивых проступков: однажды я засунула свой нос в мамин дневник и прочитала там, что Георгий ей нравится, как мужчина. Нет, я знала, что мама что-то пишет в этой толстой общей тетради, поскольку не раз видела её за этим делом; но видела этот дневник впервые, так как мама не давала мне его, а на мой вопрос, что она туда пишет, отвечала: «разные умные мысли». И хоть ты тресни возле мамы – а она не скажет, о чём эти мысли. Надо сказать, что я и до того немного догадывалась о чём-то таком-этаком: они часто созванивались, при разговоре мама называла Георгия Гошей и на «ты», да и разговоры их отличались от деловых… Только не думайте, пожалуйста, что я за мамой в наглую шпионила. Так иногда получалось, что я нечаянно могла всё это услышать. Не редко было так, что мама отправляла меня к бабуле на выходные, а сама устраивала у нас дома свидания с Георгием; или же, уйдя в кино, они могли долго гулять и бог знает, о чём дорогой разговаривать… В итоге мама попадала домой, когда я уже спала. Поверите, я даже поцелуя её не чувствовала.
Знаете, я всё понимала: и что мама у меня ещё молодая и красивая, и что ей влюбиться хочется, и всё такое-растакое… Но я в тоже время боялась, что мама меня разлюбит, что она забудет обо мне и уйдёт с головой в свою новую любовь, а я буду совсем одна в этом мире. Представив эту картину, я сперва расплакалась от боли, а после того, как проплакалась, решилась на второй некрасивый проступок (хотя на тот момент он мне таким не казался!): Я написала от имени мужчины Георгию Сосоевичу записку, где доступно объяснила, что он наш сосед, что мама ему тоже очень нравится – и он бы хотел, чтобы Георгий Сосоевич оставил её в покое.
Согласна, я идиотка, если кто-то обо мне так подумает. Но а как вы повели на моём месте, если бы у вас маячила перспектива остаться одной и быть разлюбленной собственной матерью? Уверена, кто-то бы из вас и не такие ещё штуки выделывал бы в этой ситуации. Подслушав, когда у мамы встреча с Георгием по поводу его новой книги, я в этот день притопала к издательству, нашла машину Георгия (благо, с того раза запомнила и марку, и цвет, и номер!), всунула аккуратно записку под дворник, пнула ногой колесо, чтобы «тачка» завизжала, и свалила. Надо бы сейчас сказать, что я тогда допустила всего один прокол: не перечитала, как следует записку и не исправила ошибки, которых у меня было до фига. Ну, даже если бы я их исправила, мама бы всё равно узнала мой почерк. Домой я пришла позже мамы, потому что тупо выгуливала время.
– Женя, это ты? – слышу из гостиной голос мамы.
– Я, – отвечаю я, поняв, что попала.
– Разденешься – зайди ко мне! – сказала мама. – Я в гостиной.
Сняв верхнюю одежду, я прошла к маме. Она сидела на диване, абсолютно спокойно глядела на меня, уже почему-то готовую к порке. Хотя мама порола меня очень редко и очень неохотно. Эта «высшая мера» наказания применялась в основном тогда, когда я или уж сильно распоясывалась, или нагло обманывала маму по поводу своих успехов в школе. А так у нас чаще всего были беседы и «домашние аресты» до тех пор, пока я не поправлю свои уроки. Но ремня я ожидала при любом варианте. Почему – не знаю.
– Твоя работа? – спросила мама, протягивая мне записку.
– Моя, – сказала я, решив, будь, что будет, и тут же всё же поспешила объяснить мои действия, надеясь, что мама хотя бы поймёт меня и накажет не так строго, как я ждала.
– Господи, какая ты у меня ещё дурёха! – сказала мама, вставая и идя ко мне. – Ну подумай сама, как я тебя разлюблю, когда ты у меня самое дорогое, что я имею и для чего вообще живу? Что я за мать буду тогда? Обещаю тебе, что никогда в жизни я тебя не разлюблю и не брошу, в кого бы я ни влюбилась. Ты что, девочка моя! – Тут она крепко обняла меня и стала гладить по спине. Я не вытерпела и заплакала.
– Мамочка, любимая, прости меня, пожалуйста!
– Да я не сержусь на тебя! – сказала мама, целуя меня в голову. – Я тебя даже понимаю. В тоже время мне очень было стыдно за неграмотного моего соседа-поклонника.
Поняв шутку мамы, я засмеялась и поцеловала её в губы, после чего мы пошли ужинать. Перед Георгием Сосоевичем я тоже извинилась при встречи. Слава богу, он оказался человек незлопамятный.
Закончить эту историю я хочу так: Господи, помоги и мне не разлюбить маму в день, когда я встречу в своей жизни любовь, как это сделала мама со мной.
1-го ноября 2018г.

Шёл второй день, как я валялся с простудой. Жар, ломота в костях, головная боль… Словом, была масса «приятных» ощущений. Всё это и огорчало меня, как человека активного (как отец говорит, с пружиной в пятой точке), потому что я физически не могу не то что лежать, сидеть на месте дольше пяти минут, и в тоже время немного радовало, потому что в этот момент рядом со мной мои родные, чьё внимание, забота, тёплое слово или улыбка куда приятнее противных таблеток. Впрочем, моя болезнь причиняла мне огорчение не только тем, что выбивала из нормального ритма; она лишала меня счастья поехать в эти выходные с домашними на вокзал, чтобы встретить поезд, следовавший из Владимира, в котором ехал мой самый любимый человек: моя тётя – Вера Владимировна Лисичкина. Хотя, сколько помню себя, я всю жизнь называл её Верой. Тётей Верой никогда. Просто частенько слышал, как её и мама, и папа в общении звали, ну, и прилипло мне к языку лишь имя. А со словом тётя оно прилипать ну никак не желало. Так с тем все и смирились. Вы бы знали, как я обрадовался, прочтя в Интернете письмо, в котором Вера писала, что она скоро приедет! Я ждал этой встречи, всю неделю готовился к ней, мечтал, как обниму и поцелую свою родственницу и первую подругу, как подарю ей её любимые красные розы… И тут всё на смарку. Так что пришлось мне дожидаться мою тётушку с родителями, которые поехали встречать поезд, в кровати. От вокзала до нашего дома, наверно, с полчаса пути на машине при нормальном движении. Но тут время моего ожидания растянулось ни на полчаса, ни на сорок и даже ни на пятьдесят минут. Ощущение было, что это коварное время, зная то, как мне плохо и одиноко, решило меня подразнить, как хозяин дразнит кошку куском мяса, чтобы та за ним потянулась. Наконец силы мои иссякли и я заснул. И приснилось мне, что лежу я не в постели, а на морском берегу, слушаю шум прибоя, вдыхаю свежий бриз и наслаждаюсь теплом летнего солнца. Но помимо берега, моря и солнца увидел я в этом сне, как ко мне подошла одна молодая и красивая женщина. Она тихонько опустилась на песок, улыбнулась, провела своей рукой по моим волосам и оставила на моей щеке два своих спокойных и нежных поцелуя. А потом ушла. Знаете, мне её улыбка, прикосновение и поцелуи показались какими-то знакомыми, даже родными… Сколько времени я проспал – не знаю, но когда проснулся, в моей комнате по-прежнему царила тишина. Неужели их ещё нет? – с тревогой подумал я. Вот это шутки! Тут я забеспокоился и решил уж, было, звонить своим, но именно в этот момент мне очень захотелось пить. Думаю, сейчас схожу попью, а после выясню, где их всех нечистая носит. Едва выхожу я из своей спальни, как слышу доносящийся с кухни разговор. Слава тебе, господи! – думаю уже с облегчением и, перекрестившись, даю ходу на кухню. В это время я встречаю отца в коридоре.
– Проснулся, Алёша? – спросил он меня.
– Ага. – говорю ему я, уже будучи не в силах сдержать моей выкипающей радости.
– Ну, иди-иди, обними свою любимицу! – сказал мне отец, увидев мою улыбку, которая при своём появлении занимала ровно половину моей физиономии.
Я продолжил свой «полёт» в сторону кухни. Приближаясь к конечному пункту в квартире, я вижу, что Вера сидит ко мне спиной. Думаю, так, сейчас я ей сделаю сюрприз. Спокойно подхожу к ней и говорю:
–девушка, к вам можно за столик?
Как она начала хохотать! И смех её был звонкий и весёлый, как первый дождик.
– Молодой человек, вам ко мне за столик не можно, а даже необходимо!
Я сел с ней рядом и мы обнялись.
– Что ж это ты, мой хороший, болеть решил? – спросила она, глядя на меня своими большими серыми глазами.
– Зато какая польза: вон, сколько сразу любящих тебя родственников появляется! – в шутку отвечаю ей я.
И опять раздаётся хохот на всю кухню. Только уже к смеху Веры добавился смех отца и мамы и я побоялся, что наша маленькая, но такая уютная кухонька просто разрушится, не выдержав таких звуковых волн.
– А ты как надолго к нам? – спросил я Веру.
– Да пока не выгоните, – таким же шутливым тоном ответила мне она.
Мне стало так хорошо, что я и забыл про своё иссушённое жаждой горло.
И вспомнил о нём лишь тогда, когда мама меня спросила, буду ли я пить чай. Я ответил согласием.
– Вера, – обратился отец, – а ты, может, коньячку выпьешь?
–А с удовольствием! Наливай! – сказала Вера.
И хотя моя тётушка не была заядлой любительницей спиртного, но если у неё было настроение, могла себе чуть-чуть позволить. Вот мы все сели за наш круглый стол, Вера подняла рюмку и спросила:
– За что пьём? И я предложил тост, с которым все согласились:
– А давайте за то, что мы вместе!
Три рюмки и кружка отзвенели, содержимое, что целиком, что частично, было принято нашими организмами.
– А я лежу, жду вас, жду. А вас всё нет и нет. Это какими огородами вы до дому ехали, что я, недождавшись вашего приезда, уснул? – спрашиваю Веру.
– Просто, Алёша, поезд опаздывал, а ещё на пути к вам мы увидели весьма неслабую аварию и нам пришлось объезжать по другой улице. А когда приехали, я вошла к тебе, а ты спишь. Ну, мы тебя будить не стали. – сказала Вера. Так вот кто меня поцеловал и гладил мою голову! – подумал я, вспоминая свой сон.
– А почему ты одна приехала, без Светланки? – спросил я Веру.
Светлана – это её дочка и моя двоюродная сестрёнка. Рыжая, весёлая, озорная девчонка. Правда, немного ветряная, но всё равно я её очень люблю.
– А Света захотела поехать в гости к дяде Мише с тётей Ларисой. А я и не против была: иногда нужно немного отдохнуть друг от друга. Но обещаю тебе, что зимой мы приедем вместе. – сказала Вера.
– Зимой, даст Бог, мы сами к вам пожалуем, – сказал отец.
– Будем очень вам рады, – ответила Вера.
Тут мама предложила ещё один замечательный тост: вот тут сидит один юноша, который, зайдя сюда, назвал нашу любимую родственницу девушкой. Так выпьем же за то, Верочка, чтобы тебя ещё не раз так называли! Так мы ещё долго сидели, смеялись, произносили тосты, вспоминали, говорили… Слегка подустав, я отпросился в свою комнату прилечь.
– Я к тебе ещё приду, – сказала Вера.
–Это ты меня пугаешь на ночь? – с иронией спрашиваю я.
В ответ на мои слова опять раздался гром семейного хохота. Придя к себе и улегшись на кровать, я почувствовал, что моя болезнь куда-то девалась. Ломки в костях нет, голова не болит и вообще как-то легко! Очевидно, болезнь просто не смогла перенести нашего дикого веселья.
***
Если спросить меня, какие самые главные качества я бы выделил в характере Веры, рассказывая о ней, я бы ответил – силу духа и жизнелюбие. Почему? Да, конечно, она красивая женщина, весёлый, умный, образованный, добрый человек… Но это может быть у каждого. Однако, наверно, не каждый сумеет любить жизнь, даже если она иной раз даёт подзатыльники, не озлобиться на неё и не впасть в отчаянье. А Вера смогла. Смогла, возможно, потому, что у неё такое сильное и говорящее само за себя имя – Вера. Вера в то, что счастье обязательно сменит горе; что выздоровление победит болезнь и так далее. И она оправдала своё имя в полной мере. Первый такой удар от жизни Вера получила в самое время своей беременности Светой: по вине пьяного водителя погиб её муж, Виктор Викторович Лисичкин, который просто ждал свой автобус на остановке, когда возвращался с работы домой. Тоже весёлый дядька был, царство ему небесное… В какие игры мы с ним только ни играли, когда я был маленьким!.. Мне его гибель тогда объяснили так, что, мол, дядя Витя уехал очень далеко и надолго. Это позже я всё узнал, как оно случилось. А как Вера это всё пережила – я не могу представить. И, описывая сейчас данную историю, я задаюсь вопросом: вот наверняка был суд по этому делу и тот мужик понёс наказание… Хватило ли ему мужества посмотреть в глаза родителям, у которых он отнял их сына, а так же жене, у которой не стало мужа и будущего отца их ребёнка (Вера тогда была беременной Светой), и попросил ли он у них прощение?.. Ведь дядя Витя, наверно, очень ждал малыша; мечтал, как выйдет с ним из роддома, как станет его водить на прогулку, купать и рассказывать ему сказки… И все эти мечты превратились в прах.
Второй удар Вера получила, когда Светка в 12-ть лет сломала позвоночник. А дело как вышло: она с классом играла в баскетбол на физкультуре и в момент, когда Света прыгнула, чтобы послать мяч в кольцо, её кто-то толкнул – она упала и сильно ударилась спиной. Итог – перелом, лежание на вытяжке, «утка» под кроватью и мамина боль с тайными слезами, дабы не причинять дочери помимо уже имеющихся у неё физических страданий ещё и душевные. Шло долгое время лечения и восстановления; Вера (как я знаю из разговоров родителей) каждый день, идя с работы в больницу, заходила в церковь и молилась Божьей матери, чтобы она придала ей самой сил и помогла в выздоровлении Светы. И эти молитвы дошли до адресата – Света стала понемногу поправляться, начала стоять и ходить… Сидеть ей ещё пока было нельзя. Когда же Светланка, наконец, выписалась, Вера её записала в бассейн, чтобы дочь и плавать научилась, и спину укрепляла. Да и сама Вера, как она писала, была бы не против хотя бы раз в неделю в воде пополоскаться.
Конечно, вряд ли бы Вера это всё пережила, не ощущай она нашей поддержки. Я и родители были с ней рядом в наших письмах и звонках по телефону; дед с бабулей, тётя Лариса (старшая сестра Веры и отца) лично помогали, кто как мог.

***
С чего начинается почти любая история семьи? Мне кажется, что с семейного фотоальбома, пересматривая который, вы возвращаетесь мыслями в ваше прекрасное далёко, словно на остров, где всегда голубое небо, рыжее солнце и много-много радости. Вы вспоминаете, какими вы были озорными и беззаботными много-много лет тому назад; какими были молодыми, весёлыми и полными сил ваши родители…
Вот и сейчас, ведя свой рассказ о семье, в которой воспитывались мой отец и две мои тётушки, я тоже, будто бы пересматриваю старый семейный альбом.
И Вера, и отец мой, Андрей Владимирович Сотников, и тётя Лариса (единственная родственница, которую я зову тётей, потому что она старше отца и Веры, да и вела она себя строго – оттого-то я её и побаиваюсь слегка.) выросли в обычной, интеллигентной семье. Их отец (дед мой), Владимир Петрович, был врач, мать (бабушка моя), Елена Андреевна, была учителем словесности. Оба мне запомнились, как добрые, спокойные, терпеливые, умные и с хорошим чувством юмора люди. Впрочем, дед хотя и был спокойный человек, но если было нужно, он мог обойтись с тобой и построже. В тоже время я не помню раза, чтобы дед, скажем, на меня повысил голос. Он если и ругал меня за какую-нибудь шкоду, то делал хотя и жёстким, но спокойным тоном. И, как правило, мне этого хватало, чтоб осознать свою неправоту. Вот один из примеров: мы как-то раз приехали к деду и бабушке на зимние праздники. Два первых дня прошли в самом хорошем, даже весёлом настроении, мы все готовились к встрече Нового года… Но на третий день чёрт меня дёрнул заспорить с мамой. Я даже не помню предмета спора, но помню, что я и мама разругались в хлам, разошлись по комнатам и долго не разговаривали друг с другом. К обеду вернулись с рыбалки отец и дед. Увидев то, что я сижу в комнате, надутый, будто мышь на крупу, дед спросил, что случилось. Понимая прекрасно, что врать деду, мол, всё нормально – дохлый номер, потому что он врач и прекрасно видит, когда с человеком всё нормально, а когда нет, я рассказал ему об утренней ссоре с мамой.
– Алексей, скажи, пожалуйста, неужели тебе была настолько дорога и важна именно твоя точка зрения, что ради неё нужно было ссориться с мамой?.. Смотри, что получись – вы поругались, сидите по комнатам и вам обоим теперь плохо. А всё из-за чего? Как ты думаешь?
– Наверно, из-за того, что я дурак. – сказал я, поникнув головой.
– Да нет, дорогой! Ты не дурак. А вот уступить маме почему-то не додумался. Допустим, мама в чём-то неправа… Но ты ведь мужчина! Уступи ты, ради бога, маме… Просто потому что она женщина и слабее тебя. – сказал дед. – Знаешь, как-то недавно я прочёл такую басню: жили по соседству бревно и веточка. И вот однажды веточка предложила бревну помериться силой; стали они бороться. И тут бревно вместо того, что6ы слегка поддаться веточке, показало всю силу, какой оно владело. Итог – веточка сломалась. Догадываешься, в чём тут мораль? – спросил дед.
– Не всегда прав тот, кто сильнее и иногда лучше уступить более слабому. – ответил деду я.
– Молодец! – сказал дед. – А теперь иди и помирись с мамой! Да-да, сумел сломать, сумей и починить.
Я пошёл к маме мириться. Вечером мы уже сидели за праздничным столом, смеялись, провожали старый год… И ни у меня, ни у мамы от былой обиды не осталось и следа.
Бабушка была помягче, понежнее деда. Она всегда старалась сгладить конфликтную ситуацию своей тёплой, добродушной улыбкой или же просто, тихонько поговорив с каждой из сторон конфликта, могла объяснить, где и в чём они не правы. В последствии я ясно увидел, кто на кого больше похож: скажем, Вера очень похожа на бабулю – такая же мягкая, ласковая; зато отец и тётя Лариса во всём были похожи на деда – оба сдержанно-строгие, но справедливые люди. И оба так же, как дед, стали врачами. А Вера стала психологом в школе.
Однако самое яркое моё воспоминанье о деде и бабушке – это когда мы собирались в гостиной и там или дед какую-нибудь небылицу расскажет, да так, что мы все после катались по полу от хохота, или бабушка садилась за фортепьяно и пела романсы. И, слушая их, я уносился куда-то из этого мира, забыв про всё, а то и вовсе воображал кем-то из героев тех романсов. Вот такой была семья у моего отца и его сестёр. И я бы хотел, чтобы это продолжало жить и в их семьях, и в семьях их детей.
Отчасти возвращаясь к началу своего рассказа о семье, я бы хотел немного подробнее рассказать о тёте Ларисе. Можно сказать, что я сейчас открою моим читателям маленькую семейную тайну. Дело в том, что я относительно давно увидел, что тётя Лариса не походила ни на деда, ни на бабулю. Она была высокая, стройная блондинка с серыми глазами, тонкими, светлым бровями и каким-то, я бы сказал, яйцевидным лицом. В то время, как дед, прежде, чем поседеть, был темноволосым, кареглазым, да и лицо у него было круглым; а бабуля вообще была рыжая, у неё были зелёные глаза и овальное лицо. Да и ростом и дед, и бабуля были не высоки. «Как же это с тётей Ларисой так получилось»? – думал я. Ответ на свой вопрос я нашёл в одном из фотоальбомов: там бы снимок, где сидела бабуля, ещё совсем молодая и красивая, а рядом женщина, как две капли воды, похожая на тётю Ларису. Я спросил бабулю, мол, кто это с тобой? Она ответила, что это её двоюродная сестра Шура, мать тёти Ларисы. Вот тут у меня пазл и сложился. Эта сестра Шура умерла, когда тёте Ларисе и 4-х лет не было. От чего это случилось? Какая разница!.. Главное, что после её смерти её маленькая дочь не пропала, не попала в детский дом, а выросла в родной семье, где её любили, заботились о ней, баловали… Словом, делали всё для того, чтобы она была счастлива и не одинока.

***
Уже на другой день после приезда моей тётушки мне полегчало окончательно – и я её пытался сманить куда-нибудь погулять, да она уговорила меня досидеть хотя бы этот день дома для страховки, обещая, что за те две недели, которые она прогостит у нас, мы обязательно и погуляем, и куда-нибудь съездим. И я её послушался. Однако в койку меня было не загнать! И, чтобы не терять зря время, я решил помочь Вере настряпать вареников с грибами, а заодно поговорить с ней о чём-нибудь. Мы с Верой всегда были почему-то более близки, чем она со Светой или я с родителями. Согласитесь, какая-то странная под час природа взаимоотношений между родственниками. Никому другому, как Вере, я не рассказывал предельно открыто о своих радостях, огорчениях или иных переживаниях. Наверно, это потому, что Вера и в силу своей профессии психолога, и в силу характера умела слушать человека внимательно, с интересом к нему и к его проблемам, пусть даже порой не столь важным. Ни от кого другого я не узнавал столько интересного, сколько узнал от Веры: она мне много рассказывала о Пушкине, о Лермонтове, о Ломоносове, о Леонардо де Винчи... Господи, да о чём мы ни говорили! И самое интересное было для меня, пожалуй, то, что это всегда был разговор на равных: то есть, Вера не вдалбливала мне в башку всё то, что она знает, как школяру, а разговор носил свободный такой, приятельский, что ли, характер, когда и я также мог вступить в этот разговор и или задать вопрос по теме, или попытаться сказать своё мнение. И хотя я чаще всего проигрывал Вере в этих наших спорах, тем не менее охоты, азарта к этому всё же не терял. Вот и тогда, за лепкой вареников, я поделился впечатлениями от прочитанного мной рассказа под названием «Мой лучший друг, или соседка по даче». Если в двух словах – то это история о том, как двух давних и лучших друзей едва не рассорила на веки возлюбленная одного из них, которая к тому же является его соседкой по даче, сказав про его товарища, что он нагло полез к ней целоваться (хотя целоваться начала девушка!). Всё произошло на озере, где все трое купались и отдыхали. Итог – ребята подрались. А потом, спустя пару недель после всех событий, девушка признаётся, что она сама всё подстроила и сделала это с целью испытать своего возлюбленного на готовность защитить её. Услышав это откровение девушки, возлюбленный сперва был удивлён её поступком, а узнав, ради чего всё было, просто послал свою девушку куда подальше и пошёл мириться с другом. И, к счастью, у них это получилось.
Надо сказать, Вера с интересом слушала и мой пересказ этой истории, и то, что я об этом думал. Более того, она мне поведала историю поинтереснее моей, рассказанную самой Вере её коллегой (надо сказать, сюжетец хоть куда!): у неё есть сын. Молодой человек был и добрый, и умный, и красивый, и работящий, плюс ко всему не пил и не курил… Ну, как в такого не влюбиться! И вот он встретил на своём пути девушку, тоже умницу, красавицу, непьющую и некурящую, и тут-то началась у них любовь. Вскоре молодые люди стали жить вместе на квартире возлюбленной, оставшуюся ей после того, как её мама, сойдясь с новым своим мужем, переехала жить к нему. Девушка знала, что у парня есть мама, хорошая и весёлая женщина, и он её очень любит, но только познакомить свою подругу с матерью никак не случалось: всё время мешали какие-нибудь бытовые мелочи, как, скажем, работа молодых людей, когда их просили подменить кого-то, работа мамы, да и просто дела. И неизвестно, как долго тянулась бы эта лямка, если бы не лучшая подруга нашей героини, увидавшая её парня, гуляющим в парке с женщиной, годящийся ему в матери. В доказательство подруга предъявила фотку, снятую на смартфон. Как и следовало ожидать, девушка вспыхнула, узнав и увидев всё это безобразие, и решает дома выяснить отношения с возлюбленным. Однако подруга предложила это сделать в парке, дабы негодяй не смог отвертеться. Наступил наконец-то совместный выходной! И чтоб в этот день не поехать к маме, а там и не погулять вместе? Однако девушка сказала, что она не может поехать к маме своего бой-френда, так как позвала в гости подруга. Знакомство вновь сорвалось – и наш возлюбленный снова гулял со своей матушкой в парке, ведя при этом неспешный разговор... Как вдруг невесть откуда возникла девушка парня и устроила ему невиданный скандал, в котором упрекала молодого человека в измене и указала ему на то, что та, с которой он ей изменяет, ему в матери годится. Придя в себя после неожиданной встречи и такой же атаки своей любимой, парень собрал мысли в кучку и ответил, что женщина, бывшая с ним, и есть его мать. Вот тут шок сделался с девушками, которые были огорошены и не могли понять, что происходит. Впечатление было, что они услышали о снеге в середине лета, а затем увидели его. Надо сказать, что женщина и сама подтвердила слова сына и тут уже не оставалось ничего, как познакомиться. Следует сказать, что коллега, поведавшая эту весёлую историю, была в ней одним из действующих лиц. Знаете, назвать то, что я издавал, слушая рассказ Веры, смехом – это не назвать никак. Я хохотал так громко и раскатисто, что, казалось, стены в квартире обвалятся от такого звука. Даже мама вылетела из спальни, чтобы понять, что с её сыном творится… И лишь увидев меня с Верой да узнав от неё причину моего хохота, мама успокоилась. И тут надо бы сказать, что Вера была очень артистична, и любую рассказываемую ей историю она мгновенно превращала в целый моноспектакль, во время которого ты не столько слушаешь сам рассказ, сколько интонацию, с которой он ведётся, а также смотришь на Верины гримасы и буквально катишься по полу со смеха. Следом за мамой вышел и отец. Им история Веры тоже понравилась, особенно концовка. Родители хохотали пуще меня, как ни над одной комедией или юмористической передачей. Так что утро началось очень даже весело!
Позавтракав и пообщавшись, мы занимались вполне обычными домашними делами, как то уборка в квартире, в которой принимала участие и Вера, несмотря на то, что она была в гостях: просто она не умела пассивно сидеть на месте, когда все её окружающие что-то делают. Ей непременно тоже нужно в этом поучаствовать! Покончив с домашней хлопотнёй, родители с Верой решили прокатиться по магазинам – купить кое-что, а я, оставшись дома, стал рисовать, чем любил заниматься больше всего. Как правило, я рисовал на фантастические темы: например, у меня был рисунок, на котором были изображены четыре планеты – Зима, Весна, Лето и Осень. Как вы сами догадываетесь, одна планета у меня полностью белая, друга белая с серым, третья зелёная, а четвёртая жёлто-красная. И мне кажется, что эти планеты в своё время прилетают к нашей земле и каким-то им известным способом делятся с ней – а равно и с нами своими красками, погодой и прочим богатством. Вот и сейчас я рисовал рисунок, изображающий планету счастливый людей. Эти люди живут далеко после нас; они никогда и ни с кем не воюют, сосуществуют мирно, честно трудятся, не обижают своих родных и воспитывают в детях уважение к окружающим… Вот только когда наступит эта эра? Устав от рисования, я прилёг на кровать и незаметно заснул.
Когда я проснулся и глянул на часы – было уже пять часов вечера. Помню, я подумал: «Ничего себе я прилёг полежать на десять минут!». Мои уже давно были дома и тоже, пообедав, отдыхали по своим комнатам, поскольку в доме была тишина. И я бы не нарушил её, если бы меня не мучила жажда, вынудившая встать и пойти на кухню попить, так как у меня питья не было ни капли. Собственно, тогда-то я и увидел выше описанное, а именно: идя на кухню, я краем глаза увидел, что Вера тихонько посапывала, лёжа в гостиной на диване и свернувшись как-то по-кошачьи калачиком, разве что нос ладошкой не накрыла. Пройдя на кухню, я налил себе воды, сел и попивая, стал просто думать о чём-то своём. Вдруг, в этот момент я ощутил, что кто-то поцеловал меня в голову, прямо в самое темя. Не буду скрывать, меня порадовал этот поцелуй своей теплотой и нежностью; точно лучик утреннего солнца прошёл через мою голову к сердцу и обласкал его мягким, пока ещё не ставшим полуденным жаром, теплом. Я поставил стакан и повернулся: передо мной стояла Вера и ласково мне улыбалась.
– Разбудил? – спросил я её.
– Нет, – ответила она. – Я сама встала. Тем более, пора уже вставать! Кушать хочешь?
– Хочу, – сказал я, – но давай дождёмся родителей! А пока поцелуй меня ещё разок, пожалуйста!
Вера улыбнулась и поцеловала меня в обе щеки по два раза. Я ответил тем же, после чего обнял её крепко, как мог, и в порыве счастья выдал ей:
– Я люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, мой мальчик! – сказала Вера и мы просто стояли в обнимку. Вера теребила мою голову, лежащую на её груди, а я млел, как кошак, едва не мурлыча от удовольствия… Словом, нам было хорошо! Родителей долго ждать не пришлось: они вскоре тоже вышли из спальни и мы все сели ужинать, ведя при этом вполне семейный разговор. Покончив с ужином, мы сели играть в лото. И тут надо сказать об ещё одной черте характера Веры: она азартный человек и если она во что-то играет, хоть в домино, то она это делает с таким пылом и желанием выиграть, что, кажется, она из самой себя выпрыгнет ради этого. Впрочем, если фортуна всё-таки изменяет, Вера не огорчается. Вот и тогда большинство номеров, называемых мамой, оказалось в моих карточках – и я выиграл у всех, с чем Вера, сидевшая со мной, меня по-доброму поздравила и поцеловала.

***
Чего никак не выносил – так это когда Вера с кем-то ссорилась и после сильно, вплоть до слёз, расстраивалась. Я такую мою тётушку не мог видеть и если уж мне случалось это – старался всеми доступными средствами её утешить, ободрить и Вера постепенно начинала снова улыбаться. Вот и в дни её приезда к нам у Веры однажды случился мелкий конфликт со Светой. И причина там была вроде бы пустяковая: Светка два дня подряд не звонила матери по телефону, пока Вера уже ей не позвонила и не вставила фитилей по этому поводу. И тут вопрос был не в том, что Вера чего-то не знала о Свете (слава богу, от бабушки она знала всё, так как звонила ей и спрашивала, как они там!), а Вера просто скучала по дочери, хотела услышать её голос… Но дочь, видимо, по маме не скучала. Строго говоря, Светка даже нам (мне, например!) никогда не звонит и не пишет, пока или повод не появится, или мы сами ей не наберём. В общем, Вера тогда на Свету очень сильно рассердилась за её невнимание к матери, сбросила трубку и горько плакала. Я, конечно, постарался её утешить, но Вера криком прогнала меня, велев оставить её в покое. Я пошёл на кухню, чтобы сделать чай и попытаться понять извинить Веру за нечаянную обиду. Да и сама Вера после извинилась тоже и, поцеловавшись, мы сели пить чай и разговаривать о весёлом и интересном. Хочется верить, что и со Светой Вера тоже помирилась! Всё-таки мать и дочь.
***
Вера не обманула меня, сказав, что мы обязательно где-нибудь побываем. Хотя мне бы надо было бы постыдиться этих моих слов, поскольку моя тётя всегда делает так, как говорит, и сказать о ней, что она меня не обманула, – это значит обидеть её недоверием. Причём, жестоко обидеть! Надеюсь, Вера, прочитав когда-нибудь мои записки о ней, извинит своего немного неумелого племянника за это. Вернёмся к теме наших походов! Вот, скажем, на третий день родители ушли на юбилей одной маминой коллеги, а мы с Верой что, рыжие, чтобы дома сидеть? Мы пошли в кино! Надо сказать, ещё утром, по просьбе Веры, я тщательно прочитал на сайте кинотеатра «Планета», какие фильмы там шли тогда, и среди боевиков я нашёл мелодраму под названием «Христово воскресенье». Увидев, что одну из главных ролей играет моя любимая актриса (не скажу, кто!), я предложил Вере сходить, зная, что эта актриса в чём попало не снимается. Мои ожидания и в на сей раз были оправданы: фильм был и впрямь довольно сильным и глубоким, пробившим даже меня до слёз, а Веру тем более. Если в двух словах рассказать сюжет фильма – то он такой: семья тренера по фитнесу Алёны Берёзкиной близилась к развалу по вине её не верного мужа Савелия, журналиста, красавца, закрутившего любовь с бывшей своей однокурсницей Валерией Астаховой, переведшейся из другой газеты. Причём даже Савелий не ожидал, что снова полюбит Валерию (у них по молодости лет уже был роман!): да, они виделись в одной редакции, да, они общались и всё такое… Но Савелий и подумать не мог, что былая любовь напомнит о себе и всё зайдёт так далеко. А поди ж ты! В общем, Савелий стал тайком встречаться с Валерией, всячески обманывая Алёну. Тут надо бы сказать одну немаловажную вещь: у Берёзкиных не было детей. Они пробовали завести ребёнка и так, и сяк, но ничего не выходило – и супруги смирились с данной ситуацией: «Видно, бог почему-то не хочет подарить нам ребёнка» – Сказала Алёна и они с Савелием жили просто так. Трудно было по первой поре, так как у всех знакомых и друзей были дети, у кого-то даже по трое-четверо, а у них нет… Словом, болезненная ситуация. Но супруги постепенно с ней сжились. В тоже время у Валерии росла прехорошенькая дочка Лена, которую она, по сути, бросила ещё совсем малышкой и которую растили её двоюродная сестра с мужем. А почему так? Как говорила сама же Валерия, она не для того родилась, чтобы стать домашней курицей. Словом, она мечтала о карьере и не хотела, чтобы ей что-то мешало эту мечту притворять в жизнь. Итак, Савелий и Валерия крутили свой роман, забывая порой об элементарной осторожности, что сыграло с ними злую шутку: однажды случилось так, что, уходя с работы, ещё одна журналистка той же газеты, Тоня Тихонина заметила, что Валерия села в машину к Савелию и они в тот же миг стали целоваться. Недолго думая, Тоня сняла это дело на видео, чтобы после переслать Алёне. Надо сказать, что женщины давно дружили, – и потому дверь в дом Берёзкиных для Тони были открыты всегда, а телефон тем более был доступен в любое время дня ночи! Нужно ли говорить, что было с Алёной после всего увиденного? Кое-как собрав последние силы, Алёна переслала видео Савелию вместе с письмом, что она всё знает и что завтра же подаст на развод. Сделав это, Алёна хотела было позвонить Тоне, но раньше ей самой позвонила сестра Ася и Алёна попросилась приехать к сестре ночевать. Та согласилась – и Алёна, взяв нужные вещи, поехала к сестре… Да только по дороге к дому сестры в машину Алёны влетел лихач на «Рено». Итог – тот погиб, а Алёну по «Скорой», вызванной очевидцами, в коме свезли в реанимацию, где её и нашли Ася с Савелием. Поняв, что случилось и почему так случилось, Савелий порвал с Валерией, взял отпуск за свой счёт и каждый день дежурил у постели Алёны. Произошедшее пришлось на дни Великого поста. Алёна, как крещёный и верующий человек, соблюдала пост, а Савелий, хоть и тоже крещёный, ко всему этому был абсолютно глух, не желавший, хотя бы иногда, менять свои привычки, из-за чего он однажды даже поссорился с женой… Да и вообще он считал веру в бога полной ерундой. Но во время нахождения Алёны в коме Савелий ежедневно ходил в церковь и молил бога, в которого не верил, простить ему измены жене и о возвращении её в земную жизнь. И бог услышал Савелия: на утро праздника Христова воскресенья Алёна открыла глаза, чему муж был несказанно рад. Да, впереди у Алёны ещё предстоит долгое выздоровление; однако Савелий хорошо понял, как дорого можно заплатить за ложь и предательство человека, который тебя горячо и искренно любит, и что ни один роман не стоит того, чтобы ради него бросить, забыть этого человека и плюнуть на его любовь. А что же Валерия? Она ничего не поняла: сперва упрашивала Савелия бросить уже больную Алёну и уйти к ней, а когда тот сказал ей решительное «нет» – послала его, назвав слюнтяем и сказав, что она найдёт себе мужчину получше. Одно слово – дура.
Выйдя из кино, мы с Верой ещё долго обсуждали увиденный фильм. Наконец я спросил её – а поверила бы она в такое чудо, если бы дядя Витя вот также в Пасху воскрес?
– Я бы не только поверила в это, но я бы была рада этому, – ответила Вера и дальше мы шли молча.
Однако не только кино было в программе наших развлечений. Например, я никогда не забуду, как на той же неделе, в субботу, когда мы всей семьёй выбрались в парк, как Вера учила меня кататься на роликах, которые она мне привезла в подарок. Это было подобно обучению страуса полёту, поскольку я при этом нескольку раз шлёпнулся то на колени, то на попу... Но, тем не менее, я своего добился-таки – поехал! Да, пока неловко, но всё же… Надо сказать, Вера катается просто классно! Я это видел и на видео у неё на страничке, и в живую, так как она ещё и свои ролики привезла. Или, скажем, мне надолго запомнится наш с Верой поход на спектакль «Сирано де Бержерак». Он мне запомнится и тем, что сама пьеса была очень интересной, там было немало весёлого, но и тем, с какой горечью я оплакивал участь отважного, но несчастного поэта, убитого проклятым бревном. А наша поездка на турбазу! Нас было три семьи: мы, Коробковы и Серёгины (обе последние семьи были коллеги и хорошие друзья родителей!). Чего мы там только ни творили (причём и стар, и млад!): мы и позагорали, и поплавали, и шашлыка наелись, и в волейбол с бадминтоном наигрались, и песен напелись, и нафотографировались… Если бы было можно – то мы бы и на голове ходили! Впрочем, нам и без этого было весело! Домой мы ехали хотя и выжатыми, но довольными хорошо проведённым днём.

***
Как бы ни было хорошо и нам с Верой, и ей с нами, а неизбежно пришла пора расставания. Помню, мы с Верой встали первые, что дало нам немного времени на последок побыть вдвоём, поболтать… Как бы я ни улыбался и ни крепился, а грусть предательски наполнила-таки мои глаза и Вера заметила это.
– Алёша, не грусти, пожалуйста! – сказала она мне, приласкав меня. – Ведь мы ещё не раз увидимся! И вы к нам зимой приедете, и мы, быть может, в ноябре, на праздники к вам заявимся…
– Конечно, увидимся, Вера! Но что делать, если прощаться всегда очень болезненно? – сказал я и, уткнувшись ей в плечо, тихонечко несколько раз всплакнул. Ей-богу, даже вспомнить стыдно: пацан и плачет! Утешало одно – мы с Верой были одни и она меня потом не выдала.
– Тут ты прав, дорогой, – согласилась Вера. – Знаешь, я сейчас вспомнила одно хорошее стихотворение, которое написала моя одноклассница много лет назад:
Наступает миг прощанья...
Только хочется сказать
Не «прощай», а «до свиданья»,
Потому что мы опять
Можем снова повстречаться,
Обогнув весь шар земной,
Так не будем же прощаться
Навсегда сейчас с тобой!
– Хорошие стихи! – согласился я. – Давай не будем прощаться! Никогда.
– Не будем! – сказала Вера с улыбкой и поцеловала меня в обе щеки. Я сделал тоже самое и мы продолжили завтракать уже с легкими сердцами. А вскоре и родители вышли к завтраку – и от недавней печали вообще следа не осталось, поскольку отец за столом начал рассказывать всякие весёлые баки, анекдоты, от которых все просто падали со стульев. Такой уж он человек! Наконец Вера пошла собираться, боясь, что опоздаем. Мы тоже решили поторопиться.
На вокзал мы прибыли вовремя. Вот мы стоим на перроне, прощаемся, Вера всех поочерёдно целует… Дошёл черёд и до меня.
– Ну, давай, племянник, не скучай! – сказала она, целуя меня. – Я приеду – напишу тебе. Ну, и ты не забывай мне писать!
– Не забуду! – сказал я, целуя её в ответ. – Давай, до встречи!
– Да, до встречи! – сказала Вера и прошла в вагон. Зайдя в купе и сев у окна, она ещё некоторое время махала нам рукой – а мы ей в ответ… Вот поезд тронулся и унёс нашу любимую Веру далеко. Когда поезд исчез, мне вновь стало слегка грустно… Что поделать! Однако мне вскоре полегчало, когда я вспомнил фразу Д’Артаньяна, которая и ободрила меня, и предала надежды: «Мы обязательно встретимся!».
Июнь 2010г,
Январь – февраль 2013г,
Май 2018г.

1.Письмо Ольги Андрею.
Андрюша! Привет, мой дорогой! Вот не ожидала тебя увидеть в сети. Ну, может, это и к лучшему, что всё так совпало. Расскажи мне, как живёшь? Светка Перова мне писала, что ты женат и дочка у вас есть? Поздравляю тебя и с тем, и с другим!
Что касается меня – то я свободна и не жалею об этом! Хотя была замужем три года назад и даже ребёнка родила (тоже дочь!) … Однако семейная идиллия вскоре рухнула. И случилось это потому, что мой дурак хотел сына, а я ему дочь родила. Хочешь – верь, хочешь – нет, но это правда! Не будь это со мной, а услышь я от кого-то, я бы со смеху покатилась, сочтя это бредятиной! И всё же факт – есть факт. Как я ни упрашивала мужа не разводиться со мной, даже обещала сына ему родить, ушёл-таки… Я какое-то время погоревала, а потом решила: «А ну тебя в болото!». И с тех просто живу, работаю тренером в фитнес-клубе, воспитываю свою Алёнку и помогаю своим родным… А они мне. Знаешь, Андрюша, если за что и следует благодарить бога и эту жизнь – так это за три вещи: за друзей, за родных и за детей. И с теми, и с другими, и с третьими ты, как правило, не будешь одинок. Ну, пока. Буду рада твоему ответу.

2. Ответ Андрея Ольге.
Привет, Оленька! Спасибо тебе за письмо! Не скрою, было радостно прочитать его и тем более радостно узнать, что ты не сломалась после развода, радуешься жизни, воспитываешь ребёнка… Молодчина, так держать! Спасибо также и за поздравления. Не могу тебе описать, как я обожаю моих девчонок, особенно Юлю, дочу нашу: шило, какое ещё поискать! Везде ей надо ползать, в любую дырку залезть… А какой она котёнок ласковый! Причём больше всего любит всё со мной делать: гулять, телевизор смотреть или сказки читать… Одно слово – папина дочка. Ритка порой даже ругается: «Эта рыжая чебурашка скоро и спать с тобой будет, как с плюшевым медведем!». Нам уже два года и мы потихоньку начали щебетать. Так что вот такие дела. Пока.

3. Письмо Ольги Андрею.
Привет, Андрюша. Прости, что не сразу ответила: мы с Алёнкой в эти выходные у сестры гостили на даче. Слава богу, наконец-то всё так совпало, чтобы мы смогли съехаться и повидаться! А то если не они с мужем заняты – так у меня какой-то «геморрой» вылезает или погода испортится вдруг. Словом, хорошо выходные провели: и на грядках малость поковырялись, и шашлыка объелись, и покупались, и анекдоты потравили… Кстати, вот один из них: Дональд Трамп пишет в Твиттере: «Не нашёл в своём баре ни одной бутылки Виски; неужели русские всё унесли и выпили?». А потом Трамп написал, что русские залезли ещё и в холодильник и сожрали там всю колбасу.
Ну, да ладно! Я тогда же, в выходные, знаешь, кого встретила? Зойку Мочалову. У неё у самой дача в тех же краях, что у сестры. А встретились мы по дороге к озеру, куда пошли купаться. Дела у неё очень даже хороши: относительно недавно вышла замуж за адвоката Петра Купцова (его частенько по телеку показывают! Он мало того, что сам по себе мужик красивый, так ещё и адвокат неслабый, поскольку он то в одном суде дело выиграет, то в другом…), сама работу поменяла – ушла со «Скорой» и стала психологом; хотя при той зарплате, которую получает её муж, она могла бы дома сидеть и воспитывать свою Альку, которая тоже такой красоткой стала неописуемой! Однако, как мне сказала Зоя, работа ей нужна не для денег, а чтобы не сдохнуть со скуки и не превратиться в дуру. Ловлю себя на мысли, что я с ней согласна: я тут пару недель назад пообщалась с одной одногруппницей, с кем на физфаке училась, и сама увидела, что она, выйдя замуж и став домохозяйкой, стала мне неинтересна, поскольку всё, что она мне может рассказать, лишь про то, какие она себе лифчики, трусики, халатики покупала (слава богу, хоть на себе не показывает!), когда проснулась, что делает и в каком виде это проходит, к какому массажисту ходила… И ни слова о книгах, кино, концертах, музеях, театрах, точно их нет вообще. Так что я в этом смысле Зою хорошо понимаю. Ну, пока. Семье привет!

4. Ответ Андрея Ольге.
Привет, Оленька! Молодцы, что в выходные не сидели с дочкой дома, а выбрались на дачу! Завидуем вам белой завистью, поскольку мы тоже хотели в эти выходные на дачу, да машина сломалась (причём всерьёз: то есть вообще ни фига не заводилась и стояла на приколе). И вот мы с Геной, Риткиным братом, два дня в этой машине колупались, раскрутив по болтикам, а девочки занимались домашними делами. Мы расстроились ужасно из-за этого, так как мы с Риткой и сами хотели чуток подрумяниться и покупаться, и Юлю тоже искупать, и подрумянить… Но бог не дал почему-то. Вот такие-то у нас новости. Пока. Если увидишь Зойку – привет ей от меня передавай!

5. Письмо Андрея Ольге.
Привет, Оленька. Решил с утречка написать тебе, пока мои все спят. Одному мне с четырёх утра не спится – так, думаю, что ж без толку валяться? Пойду лучше, тебе письмо напишу (если ты только не против!)! Даже не знаю, с чего начать… Знаешь, вот к чему-то вспомнил сейчас, как я тебе в школе письма в сумку подкладывал, где то стихи тебе напишу, полные нежнейшей любви, то нарисую что-нибудь красивое (чаще всего цветы!)... А то мог тебе что-то съестное с письмом подложить, например, пирожок. И оно понятно: ты тогда как раз в наш класс перешла, высокая, стройная, лицо улыбчивое, глаза тоже озорно улыбаются, а ещё эти твои вроде бы не очень длинные, но пышные волосы рыжего цвета… Ну как в такую не влюбиться? Помню, однажды ты меня всё-таки застала около твоей сумки в момент очередной закладки. Честно говоря, я тогда думал, что ты пошлёшь меня к чёрту, узнав, что в тебя влюблён… Однако же ты неожиданно для меня ответила взаимностью и мы встречались все два последних класса, катались на катке или гуляли по воскресеньям в парке, разговаривали, а иногда, если удавалось найти безлюдное место, могли немножко поцеловаться. А дальше у каждого своя судьба. Но, видит бог, я не злюсь на тебя за то, что ты тогда меня не дождалась из армии (может, оно и лучше!), и часто вспоминаю наши свидания, разговоры и поцелуи, как самое счастливое и лучшее, что было у меня. А ты это вспоминаешь иногда хотя бы? Пока.

6. Ответ Ольги Андрею.
Здравствуй, Андрюша! Я ничуть не против, чтобы и ты мне иногда писал первый, так как я сама могу просто или забыть кому-то написать из-за дел, или просто полениться, пока кто-нибудь меня не «пнёт», напомнив о себе. Так что пиши мне смело!
А, знаешь, я иногда, когда отчего-то бывает плохое настроение, могу припомнить всё то, о чём ты мне пишешь. Однако для меня это, пожалуй, с родни желанию перечитать любимый роман в тяжёлые минуты. Жаль, что закончился он так по-дурацки... До сих пор стыдно за то идиотское письмо и ту фотографию, которые я тебе в армию послала. На кой ляд мне нужно было сочинять про другого парня, да ещё подговаривать одногруппника Мишу Киселёва помочь мне подыграть? Ведь можно было честно сказать, что я тебя просто разлюбила. Ну, мне тогда показалось, что когда ты узнаешь про другого и увидишь его, ты от меня верней отвяжешься. Согласна, я дура, да ещё какая! Я тогда за своё желание свободы чуть не заплатила своей невинностью: Мишке так понравилось играть моего нового паря, что он настойчиво стал ухаживать за мной. Я ему сперва спокойно попыталась объяснить, что игра окончена, но он не отставал и продолжал ходить за мной. Тогда я его прямо послала с его любовью на три нехорошие буквы… И тут-то он попытался меня изнасиловать. Дело было у нас дома и, слава богу, отец каким-то чудом появился и вышвырнул Мишку вон. Он меня хотел потом побудить на Мишку в милицию заявить, да я отцу объяснила, что Миша – сын декана и если я побегу в милицию – дерьма будет всем! А мне больше всех перепадёт, поскольку скажут, что сама запудрила парню мозги, профурсетка такая, а теперь его козлом отпущения ещё делает. Однако Мишка в милицию всё равно попал: он в тот же вечер, знать, со злобы, грохнул витрину продуктовки, набрал там много чего и хотел утекать, да мужики какие-то его сцапали и свели в милицию. Так что он на два года тогда сел. Но я до конца института не осмеливалась с парнями знакомиться после той истории. Андрюша, пусть всё рассказанное будет между нами! И спасибо тебе, что ты на меня больше не злишься. Пока.

7. Письмо Андрея Ольге.
Привет, Оленька. Прости, что запропал на три дня: сама знаешь – то работа, то семья, да ещё маме вчера «Скорую» вызывали (опять шалило давление, отчего мама была просто вся зелёная) и я даже ночевал у неё дома… Так что было не до переписки. А про то, что ты мне написала, не волнуйся, всё будет между нами. И вот ещё что: не казни себя за прошлое! Сделанного не переделаешь, а я тебе всё давно простил (честное слово!) – и вот давай жить дальше! Пока.

8. Письмо Андрея Ольге.
Доброе утро, Оля! Как ночевала? Я ночевал, слава богу, спокойно. Вот, решил тебе написать тебе ещё одно письмо, потому что то, о чём я тебе хотел написать, на фоне ранее написанного выглядело бы неуместно. Слушай, я вчера рассматривал твои фотки – ты просто супер! Мне особенно понравились фотографии, где ты загораешь на озере. Ей-богу, с каким удовольствием я бы лёг с тобой рядом, с какой нежностью я бы целовал твою загорелую спинку, твои плечи или грудь, или гладил твою, такую же загорелую, попку, которую обнажают твои стринги… Да даже твои ноги я бы целовал и гладил со всей любовью и нежностью, на которые был бы способен.
Знаешь, Оленька… Я с первого твоего письма поймал себя на мысли, что ещё люблю тебя, что мне радостно получать от тебя эти письма, читать их… А главное – мне хочется быть с тобой!!! Знаешь что: мои 13-го на пару недель уедут к Риткиной двоюродной сестре в гости– давай увидимся разок-другой! Как тебе идея? Напиши мне! Пока.

9. Ответ Ольги Андрею.
Привет, Андрюша. У меня, слава богу, всё хорошо, все живы и здоровы. Вот только я сегодня устала, как собака… И то, не знаю, отчего больше – от работы или от жары? Вечером с Алёнкой пришли, накупались от души и сейчас валяемся да мультики смотрим. Рада, что тебе понравились мои фотки! Можешь их скопировать, если хочешь, только так, чтобы жена не нашла случайно. А насчёт того, чтобы увидеться, я подумаю и напишу в следующий раз. Хорошо? Не скучай, мой милый! Пока.

10. Письмо Андрея Ольге.
Здравствуй, Оленька. Прости, что опять два дня не писал. Сама знаешь – то работа, то дела в семье, то ещё какой-то «геморрой» на голову свалится. Слава богу, выдалась минутка сейчас, утром, пока мои пташки ещё спят. Фотки твои я уже сбросил на свою флешку, которая у меня на ключах от квартиры. Но мне не терпится увидеть тебя в живую... Поэтому скорей решай, когда мы бы могли увидеться! Мои завтра уедут – и три недели я весь твой! Пока, милая моя. Пиши мне!

11. Ответ Ольги Андрею.
Привет, Андрюша. Пожалуй, мы сможем увидеться завтра вечером, около восьми часов: как раз Юля, моя кума, заберёт Алёну к себе в гости до вечера воскресенья – и мы сможем вместе провести время, как тебе захочется! Честно говоря, я уже и сама одурела без объятий, поцелуев и хорошего секса – и тоже буду рада нашей с тобой встрече! И вот даже сейчас я представляю себе, как ты горячо целуешь, нежно ласкаешь, а потом страстно, я бы даже сказала, яростно любишь меня, а я просто схожу с ума от этой яростной страсти и от радости, что наконец-то я это всё вновь пережила!!! Делай со мной, что хочешь, только дай мне счастья и радости! Буду ждать тебя с нетерпеньем! Пока, мой дорогой.

12. Письмо Андрея Ольге.
Привет, Оленька! Как твои дела? Извини, что снова три дня не писал тебе – просто выматывался так, что засыпал раньше, чем попадал в постель. Кстати о постели! Я ещё помню нашу с тобой ночь любви. О, как давно я не целовался так долго и с таким желанием, с такой радостью, с какими целовался тогда с тобой, и как давно я не хотел женщину, как хотел тебя, и мне было хорошо в этот момент и радостно! Надеюсь, что и тебе было тоже хорошо. Спасибо тебе, Оленька, за это счастье и блаженство. Если честно – я бы хотел разок-другой ещё встретиться! Только давай наши свидания чем-нибудь разбавим: сходим в кино, в театр или в парк на танцы… Подумай над этим!
У меня же, слава богу, всё хорошо. Мои девчонки тоже отдыхают весело! Рита пишет, что Юлька там всем буквально помогает всё делать и дома, и на даче, а если её вывести во двор или на пляж, так она хоть там, хоть там носится, как очумевший воробей… С ребятами вполне охотно играет. Словом, дочка на месте не сидит и с ней не скучает там никто Пока.

13. Ответ Ольги Андрею.
Привет Андрюша. Рада за твоих семейных! Так и надо отдыхать – весело и с интересом! Мы с Алёнкой тоже вчера решили печенье постряпать – так и то какая радость была для неё что она в этом поучаствовала! Да и мне полезно было вспомнить, как это делается. А то домашнего печенья сто лет не ела и тут вдруг так захотелось.
Что же касается нашей ночи, я её тоже вспоминаю. Сейчас почему-то вспомнилось одно хокку:
Я буду долго помнить нашу ночь,
Что одарила нас с тобой любовью
И забрала с собою наши сны.
А на счёт ещё одного или двух свиданий я подумаю. Возможно, что и в будущие выходные мы увидимся… Не будем загадывать – поглядим, как всё сложится. Пока, мой дорогой.

14. Письмо Андрея Ольге.
Привет, Оленька. Видел твоё письмо, но не смог ответить вчера, потому что очень устал. Меня особенно тронуло хокку. Не знал, что ты поклонница японской поэзии. Что самое интересное – в трёх строчках описана вся нежность и любовь нашей с тобой ночи. Никогда бы не подумал, что можно вот так написать. Я очень буду надеяться, что и следующая ночь нас одарит не менее страстной любовью, чем прежняя. Пока, моя ласточка. Пиши мне! Целую тебя.

15. Ответ Ольги Андрею.
Привет, Андрюша. Рада, что тебе понравилось хокку. Да, я люблю японскую поэзию за то, что там минимум слов и максимум смысла. Если хочешь – вот тебе ещё одно хокку:
На белом листе бумаги
Пишу я тебе о любви,
С которой живу днём и ночью.
Поверишь ли, но и я поймала себя на мысли, что люблю тебя, что хочу тебя обнимать и целовать, засыпать и просыпаться с тобой… Да просто быть счастливой! Понимаю, что я сейчас напишу чудовищную вещь... Но была бы моя воля, я бы тебя просто вырвала из рук твоей Риты и забрала бы себе, ни о чём не думая и не жалея. И как с этим жить – не знаю. Сменим тему! Я сегодня приезжала мимо кинотеатра там крутят мелодраму под названием «Улица нашей весны». Пойдём в воскресенье, в 17:00? А потом ко мне можем пойти. Думай! Пока.

16. Письмо Андрея Ольге.
Привет, Оленька. Спасибо тебе, солнышко моё, за такое откровенное письмо. Признаться, я не ожидал от тебя такого признания. Даже не знаю, что тебе сейчас сказать... Пойми, если бы я был только женат – я бы ушёл от Ритки, не печалясь ни о чём, так как у меня к ней ничего нет да и не было никогда… И плевать бы мне было на то, что мама от меня отречётся, если я разведусь (к слову говоря, мы и поженились по указке наших с Ритой родителей! Поверить не могу, что такой идиотизм ещё может быть в 21-м веке! Я, правда, какое-то время думал, мол, поживём малость – полюблю Риту, ведь она сама по себе человек хороший… Ан-нет, ничего не выходило – и наши отношения больше похожи на добрососедские, чем на супружеские)... Но у нас Юлька – вот в чём штука. И в этой ситуации так просто не уйдёшь… Если с Риткой я живу для мамы (её родители погибли), то Юльку я действительно обожаю – и не могу, не имею права сделать ей больно. Сама ведь воспитываешь свою Алёнку одна. Только разница в том, что она отца вообще не знает, а Юля меня видит и ей сейчас не объяснить, почему папа ушёл. Подожди, пока Юля чуть подрастёт, чтобы я мог ей всё максимально безболезненно сказать. А там будь, что будет! Надеюсь на твоё понимание, деликатность и благоразумие. А на счёт кино и свидания – я не против! Так и решим: в воскресенье, в 17:00! Целую тебя, моя хорошая. Пока.

17. Ответ Ольги Андрею.
Здравствуй, Андрюша. Конечно, я всё пойму и сделаю так, как ты просишь. Ведь я сама тоже в 10-ть лет пережила развод родителей – знаю, как это болезненно... Особенно больно было, когда отец меня знать забыл: ни приходил ко мне, ни брал меня гулять, ни приводил меня в гости к своей новой семье... Впечатление было, что я для него умерла. До сих пор помню, как я горько плакала из-за всего этого, лёжа в своей постели… Так что ты прав, Андрюша: мы не имеем права делать больно своим детям. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Пока.

18. Письмо Андрея Ольге.
Оленька, солнце моё, привет. Я, как обычно, решил с утра пораньше несколько тёплых слов, самые главные из которых «я тебя люблю». Причём, чем дальше, тем сильнее. Поверишь ли, но мне каждое своё письмо хочется начинать словами о любви, а закончить или продолжить словами «спасибо, что ты у меня есть». Быть может это не оригинально, но зато искренно, от сердца, как и можно написать женщине, которую по-настоящему любишь. И, пожалуй, самое яркое и дорогое, о чём я буду вспоминать, умирая, – это о том, как мы любили друг друга, как нам было хорошо вместе во время наших свиданий... Плевать, что потом в аду из меня черти или суп себе сварят, или жаркое сделают, но перед этим я позволю себе пережить ещё раз эти светлые наши моменты.
Кстати, о свиданиях: возможно, воскресное наше свидание было последним, так как Рита с Юлей сегодня приезжают. С чего они раньше времени сорвались (ведь полторы недели могли гулять!) – не понятно... Но не будем огорчаться преждевременно! Я попробую что-нибудь придумать, чтобы мы могли хотя бы раз в две недели видеться. Пока.


19. Ответ Ольги Андрею.
Здравствуй, Андрюша. Спасибо тебе, конечно, за те слова, которые ты мне написал. Я тоже могу тебе сказать, что люблю тебя и что я благодарна судьбе, что ты у меня есть. Однако я почему-то не могу отделаться от мысли, что мы допустили ошибку. Причём довольно жестокую ошибку! Помнишь, ты писал мне, что обожаешь дочь – и потому не имеешь права сделать ей больно? А теперь просто подумай: имеем ли мы право причинить боль твоей жене (пусть и нелюбимой!)? Ведь ты также писал, что она хороший человек... И, возможно, она тебя немного хотя бы любит – а потому не будет ли ей больно узнать, что её любимый муж ей изменяет с другой? Шило в мешке не утаишь – и наверняка найдётся какой-нибудь «доброжелатель», который почтёт за честь сообщить о твоём левом романе. Мне бы было больно узнать такое о моём мужчине, которого я бы любила и которому бы верила. Очень жаль, что я не подумала об этом ещё после первого нашего свидания... А тут перечитала наши письма – и поняла, какую глупость мы делаем. А правильнее было бы сказать – мерзость. Не то, чтобы я хочу показаться такой уж богобоязненной; но, вспомнив, как мне было больно после развода, я поняла, что не имею права причинять боль твоей жене, даже если бы вы расстались, когда Юля вырастет. Поэтому, если ты меня любишь, давай прекратим наши свидания навсегда! Ты можешь мне писать – я с радостью тебе отвечу… Но встреч у нас не будет. Сам знаешь, что из лжи ничего хорошего не выйдет. Я тоже надеюсь на твоё понимание и благоразумие. Пока.

20. Письмо Андрея Ольге.
Здравствуй, Оленька. Извини, что пропал на неделю и заставил тебя долго ждать: просто надо было к маме съездить и починить ей швейную машину, потом к приезду моих всё прибрать, помыть и прочее… А там и встретить их. Юлька меня увидела – так и закричала на всю площадь, как индеец: «папа!» и от матери во все лопатки ко мне с протянутыми ручонками... А когда я её на руки взял – она вцепилась в меня просто мёртвой хваткой и стала плакать – так по мне соскучилась. Признаюсь, я и сам внутри себя слегка всплакнул, обнимая дочурку. Рита тоже стала, по-моему, даже посвежее и помоложе после отпуска. А уезжала совсем другая женщина: уставшая, посеревшая, я бы сказал, почти засохшая, хоть в гербарий её вклеивай! Я когда её увидел – хотел прямо на вокзале расцеловать с головы до ног. Да решил дотерпеть до дома, чтобы потом с ней «оторваться» от души! Так что всё слава богу! Пока.

21. Ответ Ольги Андрею.
Здравствуй, Андрюша. Ничего страшного, что ты немного затерялся! Если честно – у меня тоже не было ни сил, ни желания в сети шариться: мало того, что работы было до жопы (прости за выражение!), да ещё Вика (сестрица моя, если помнишь!) два дня у меня зависала с очередной семейной драмой… А если точнее – то «мылодрамой», поскольку им конца и края нет, и, видно, долго не будет. Знаешь, глядя на эти все сцены, иногда так и тянет сочинить комедию в жанре реалити-шоу или в каком-нибудь таком роде. Сочинить и прочитать – пускай семейные себя о стороны увидят и посмеются над собой (если смогут!)! Такие-то у меня дела, мой дорогой. Рада, что у тебя хотя бы всё хорошо! Так держать! Пиши мне! Пока.

22. Письмо Андрея Ольге.
Здравствуй, Оленька. Вот, как обычно, с утречка, решил написать тебе несколько строк. Если честно, я очень скучаю по тебе, по твоим объятьям и поцелуям, по нашим ночам, полным любви, страсти и нежности... Мне не хватает тебя, Оля! Конечно, я помню всё то, что ты мне писала в своём предпоследнем письме... Но ничего не могу сделать с собой: мне хочется к тебе, мне хочется ласкать тебя и так далее. Поверишь, занимаясь любовью с Ритой, я с трудом удерживаюсь, чтобы не назвать её твоим именем. Про то, что во время наших с ней разговоров я на месте Риты представляю тебя, я вообще молчу. Оленька, прошу тебя, давай хотя бы иногда будем видеться (раз-два в месяц будет достаточно)! Я придумаю всё, найду место для нашего свидания, только согласись, милая моя, любимая! Если хочешь – считай меня сумасшедшим, слабаком, последним кобелём, только позволь мне тебя видеть, целовать и ласкать тебя! Я без тебя не могу. С надеждой жду твоего ответа. Пока

Заключение от автора.
Андрей так и не получит ответа от Ольги, потому что она, возвращаясь с дочкой из садика домой, погибнет в автомобильной аварии. Девочка получит в той аварии травмы, но чудом выживет и будет долго лечиться. В последствии, воспитанием Алёны займутся родственники Ольги, так как отец девочки не захотел её принять. Андрей, узнав из новостей о гибели любимой и не справившись с горем, через две недели сам покончит с собой, выпав из окна 12-го этажа. В своём предсмертном письме он просил Маргариту простить и его измену с Ольгой, и его поступок, а также завещает беречь дочку. Простит ли Маргарита мужа и как сложится её судьба, а также судьба Юли – не известно.
4-го мая 2019г.

Одинокая гитара
Тихо на стене висит,
Дни свои теряя даром,
Что её весьма томит.
Ведь она могла немало
Добрым людям послужить –
И мелодией удалой
Чьё-то сердце ободрить,
Или с песнею в далёкий
Турпоход опять отбыть –
Всё бы впрок, чем одиноко
Бестолку на стенке жить…
Но, увы, висит гитара,
Одинока и нема,
Потому что людям даром
Она стала не нужна.
2025г.

Расшалилась непогода –
Дождь стоит сплошной стеной,
Не давая людям хода
Дом покинуть в выходной:
Кому за город на дачу,
Кому просто погулять,
А кому-то порыбачить,
Окунишек потягать.
Вот и я, моя родная,
Дома вынужден скучать,
Лишь онлайн с тобой болтая,
Вместо, чтоб тебя обнять.
Дай-то бог, чтоб непогода
Обрела бы уж покой:
Не сказать то, как охота
Мне увидеться с тобой!
2025г