Поэт в России - больше, чем поэт.

Мужичье.



Вячеслав Ведров 2

Эпиграф.
Опять наш мир разбит на классы.
И снова счастье не про нас.
И мимо кассы проходят массы,
Неся уныло профиль и анфас.

Вот и время пришло ничьё,
И уходит с земли мужичьё,
Что страну защищало неистово,
Кому беды все нипочём.
Не имея богатых хором,
Государству и тело и душу.
Жили, словно весенний гром,
А любили как- звёзды слушали.
Вот и время пришло ничьё.
И уходит с земли мужичьё.
Вымирает советское, наше,
Прёт циничное, наглое: « Рашен.»

Моя страна утеряна навечно.
Остался лишь любимый край,
Где убивают человечность,
Народ, как быдло, заперев в сарай.



Поэт в России - больше, чем поэт

Евгений Евтушенко

Поэт в России - больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства,
кому уюта нет, покоя нет.

Поэт в ней - образ века своего
и будущего призрачный прообраз.
Поэт подводит, не впадая в робость,
итог всему, что было до него.

Сумею ли? Культуры не хватает...
Нахватанность пророчеств не сулит...
Но дух России надо мной витает
и дерзновенно пробовать велит.

И, на колени тихо становясь,
готовый и для смерти, и победы,
прошу смиренно помощи у вас,
великие российские поэты...

Дай, Пушкин, мне свою певучесть,
свою раскованную речь,
свою пленительную участь -
как бы шаля, глаголом жечь.

Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд,
своей презрительности яд
и келью замкнутой души,
где дышит, скрытая в тиши,
недоброты твоей сестра -
лампада тайного добра.

Дай, Некрасов, уняв мою резвость,
боль иссеченной музы твоей -
у парадных подъездов и рельсов
и в просторах лесов и полей.
Дай твоей неизящности силу.
Дай мне подвиг мучительный твой,
чтоб идти, волоча всю Россию,
как бурлаки идут бечевой.

О, дай мне, Блок, туманность вещую
и два кренящихся крыла,
чтобы, тая загадку вечную,
сквозь тело музыка текла.

Дай, Пастернак, смещенье дней,
смущенье веток,
сращенье запахов, теней
с мученьем века,
чтоб слово, садом бормоча,
цвело и зрело,
чтобы вовек твоя свеча
во мне горела.

Есенин, дай на счастье нежность мне
к березкам и лугам, к зверью и людям
и ко всему другому на земле,
что мы с тобой так беззащитно любим.

Дай, Маяковский, мне
глыбастость,
буйство,
бас,
непримиримость грозную к подонкам,
чтоб смог и я,
сквозь время прорубясь,
сказать о нем
товарищам-потомкам...