О том, как Романовы начали правление с казни четырёхлетнего ребёнка

Династия Романовых правила Россией в течение трех столетий, и в ее послужном списке можно встретить как успехи и достижения, так неудачи и преступления. Однако, начало своего царствования в 1613 года она отметила казнью четырехлетнего ребенка — Ивана, сына небезызвестной Марины Мнишек, прозванного Ворёнком. Прозвище это пошло от его предполагаемого отца — Лжедмитрия II, именуемого также Тушинским вором. Он не сумел повторить успех своего предшественника Лжедмитрия I и заняв Москву, усесться на трон в Кремле, но тем не менее, был близок к этому — под его власть пусть на короткое время, но все-таки попала значительная часть страны.
В его связи с Мнишек был взаимный расчет — один хотел обрести дополнительную легитимность в качестве правителя, а вторая стремилась вновь получить неограниченную власть и богатство. Но в итоге оба окончили свои жизни плохо — Лжедмитрий был убит крещеным ногайским мурзой Петром Урусовым, а Марина по одной версии умерла в тюрьме, а по второй — была там убита. Не менее жестко судьба обошлась и с их сыном.


Хотя есть версия, что на самом деле отцом Ивана был казачий атаман Иван Заруцкий, но и его конец был ничуть не лучше — как написано в летописи, после боя он был взят в плен, привезен в Москву и посажен на кол. Да, жизнь активных участников Смутного времени чаще всего оказывалась яркой, но очень уж короткой, в полной мере отражающей старинную русскую поговорку «Близ царя — близ смерти»... Тем не менее, первоначальный замысел был неплох — в начале 1613 года Марина Мнишек заявила Земскому Собору о притязаниях своего сына на царскую корону. Шансы на успех у нее были и в таком случае она бы становилась царицей-матерью, в Заруцкий — регентом при несовершеннолетнем царе с огромными правами и полномочиями. Кандидатов на трон было много, страсти вокруг Собора кипели нешуточные и интриги плелись всеми его участниками. В итоге выбор пал на 17-летнего Михаила Романова, который не был ничем примечателен и вообще слабо разбирался в тонкостях и нюансах политической жизни того времени. Более того, его еще пришлось несколько часов уговаривать занять престол — слабохарактерный Михаил попросту боялся такой ответственности.

Тем не менее, в итоге он согласился сделать это и перед новой правящей династией сразу встала проблема укрепления так внезапно свалившейся на нее власти и борьбы с ее конкурентами. А в те времена решать ее было принято одним способом...
В общем, когда весной 1614 года Заруцкий вместе с Мариной и Иваном были схвачены в Астрахани царскими стрельцами, их дальнейшая судьба была в целом предопределена. Как уже говорилось, Заруцкий предстал перед судом, который не стал затягивать дело, а приговорил его к смерти. Что же касается Марины с сыном, их поместили в тюрьму и в течение трех месяцев решали, как дальше поступить с ними. При всей сомнительной законности притязаний Ивана на престол он представлял серьезную опасность — им просто могли воспользоваться другие претенденты на Кремль. Не забываем, что вслед за Лжедмитрием II появился и третий самозванец (Лжедмитрий III), который, правда, вскоре был казнен, но вслед за ним вполне могли возникнуть и другие. К тому же продолжалась война с Польшей, которая также была не прочь воспользоваться неустойчивостью ситуации в России. Все это в итоге и определило окончательный вердикт.

Ничего личного, просто не повезло

Именно поэтому в ноябре 1614 года Иван Ворёнок и был публично повешен возле Фроловских ворот в Москве, а в том же месяце польским властям было заявлено что Марина Мнишек умерла в тюрьме «от тоски и болезни». Публичность казни объясняется необходимостью продемонстрировать невозможность спасения и предотвратить появление «ЛжеИванов», чудом избегнувших смерти. В общем, как говорят сегодня в определенных кругах, «ничего личного — просто производственная необходимость».
Правда, в таком случае крайне странно становится слышать упреки в адрес большевиков насчет расстрела царской семьи в июле 1918 года. Они в общем-то руководствовались теми же соображениями, что и Романовы три столетия назад — так что исторический бумеранг вернулся к тем, кто запустил его. Что делать, так уж получилось — и снова ничего личного, рулит та же самая «производственная необходимость»...

Историк.