Декада инвалидов.

Начало декабря традиционно отмечается как Декада инвалидов. Инвалидам трудно не только зимой. Борьбу за так называемую «доступную среду» они ведут постоянно. Это сильные люди. Такие, как героиня нашего материала Наталья Гниденко, молодая мама, волонтер различных общественных организаций, энергичный и открытый в общении человек.


– Наташа, предлагаю начать со знакомства. Расскажи о себе.

– Я родилась и выросла в замечательной семье. Мой отец был известным новокузнецким журналистом, писал о проблемах инвалидов. Мама работала в садике для глухих и слабослышащих детей. Сама я дипломированный юрист. Окончила КемГУ. После университета некоторое время занималась преподавательской деятельностью, читала студентам лекции по нескольким дисциплинам. Я тогда еще ходила и работала в двух институтах и одном колледже. Можно сказать, что моим главным жизненным ориентиром в то время была наука.

– А когда все изменилось?

– В определенный момент я поняла, что юрист без практики – это не то. Даже если ты отлично знаешь теорию. В итоге я стала юристом-волонтером во Всероссийском обществе инвалидов. В основном я и мои коллеги работали и работаем с незащищенными слоями населения Новокузнецка. Это пенсионеры, инвалиды, дети-сироты и так далее. Кто приходил на прием, тому и старались помочь.

– Чем конкретно ты, как юрист, можешь помочь инвалидам? Какие вопросы решить?

– Прежде всего, это вопросы, связанные с так называемой «доступной средой». Могу привести пример. Мы неоднократно обращались в администрацию, чтобы к одной из школ на Кузнецкстроевском проспекте сделали специальную дорожку. Потому что без нее мама-инвалид не могла водить ребенка на уроки. Эту конкретную проблему удалось решить довольно быстро.

– А с какими еще проблемами к тебе обращаются как к юристу, теперь уже практику?

– Прежде всего, это, конечно, гражданско-правовые вопросы. Семейные проблемы, такие как развод, алименты, опека и тому подобные. По мере возможностей стараемся помочь каждому обратившемуся.

– Вне зависимости, обратился к тебе здоровый человек или, допустим, инвалид-колясочник?

– Понятие «доступная среда» касается всех людей без исключения. Понимаешь, инвалиды не ради себя за нее борются. Потому что если эта самая среда будет доступна для меня, она будет доступна и комфортна для всех. Взять те же пандусы. Они ведь нужны не только инвалидам. В них нуждаются мамы с колясками, травмированные люди. Грубо говоря, сломал человек ногу, и ему тяжело на костылях подниматься по ступенькам. Да, со временем он выздоровеет, но сейчас ему что делать прикажешь?

– Борьба за «доступную среду», я уверен, отнимает не только время, но и много энергии. Извини, но не каждый физически здоровый человек найдет в себе столько сил. А как тебе удается продолжать эту работу, не опускать руки?

– Если говорить о мотивации, я в полном объеме получаю ее от моей дочери. София – приемный ребенок в нашей семье. Полтора года назад мы с мамой решились на такой ответственный шаг. Ну, в большей степени решилась я, а мама меня поддержала. И с появлением Сони я получила мощнейший импульс – жить! Жить и показывать ей, ради чего это нужно делать. Ради чего нужно быть активной, почему нужно помогать другим людям.
– Как дочка относится к твоей работе? Ей это интересно?

– Если честно, я просто не ожидала, что она так втянется в это дело. Она меня поддерживает от и до! Соня со мной в любых моих начинаниях! Мы с ней не так давно были в Новосибирске, и там она совершила просто невероятный прорыв в плане личностного роста. Благодаря этой поездке, Соня избавилась от ряда комплексов и показала, каким может быть ребенок самостоятельным и ответственным, если его любят, если в него верят.

– Собираешься убедить других в том, что невозможное – возможно, а недоступное – доступно?

– Конечно. Потому что многие инвалиды слишком пассивны. Они, что называется, терпят и не всегда проявляют активность. Это, видимо, в характере русского человека – ко всему приспосабливаться. Я в социальных сетях общаюсь с огромным количеством людей. И давно заметила разницу между жизненной позицией, скажем, тех, кто живет в крупных городах, в той же столице, и провинциалами. К примеру, москвичи более активны в плане борьбы за «доступную среду». Они свои акции на видео снимают, привлекают прессу, открыто выступают против парковок дорогих машин на местах для инвалидов и так далее. У нас такой активности не увидишь.
Но яхочу, чтобы эта тема больше освещалась. Чтобы словосочетание «доступная среда» приобрело практический смысл. И для этого есть предпосылки. У нас есть проекты. Есть планы, идеи. Мы видим проблему, что называется, изнутри. Вместе со студентами не раз проводили акцию «Город без барьеров».

– В чем суть акции?

– Ребята садились в инвалидные коляски и ехали по проспекту Металлургов, по определенному организаторами маршруту. С помощью волонтеров участники заезжали в недоступные для инвалидов магазины, общались с администрацией торговых точек, объясняли им суть проблемы. Такие акции приносят свои плоды. Но я считаю, что необходимо большее освещение этой идеи «доступной среды». Нужно больше писать писем, чаще обращать внимание на конкретные проблемные места в городе.

– А не думали предложить поучаствовать в такой акции городским чиновникам? То есть представитель власти плюс инвалидная коляска – и вперед по маршруту!

– И такие акции проводились Всероссийским обществом инвалидов. Не у нас, правда. И чиновники, и мэры городов садились в коляски и ездили по улицам. Все в той же Москве был подобный опыт. Я была в столице достаточно давно, тринадцать лет назад. Но уже тогда там для инвалидов все было достаточно доступно. У нас пока не так. Даже простой пример – мой микрорайон. Вот я живу на Левом берегу. Мне нужно доехать до магазина, элементарно купить продукты. Во-первых, нужно пересечь дорогу – там высокие бордюры. Во-вторых, у супермаркета слишком крутой пандус, по нему практически невозможно взобраться. И этот случай, конечно, не единичный.

– Может, это как раз потому, что те же чиновники не слишком усердно стараются вникнуть в суть проблемы?

– Я бы так не сказала. Чиновники тоже находятся в определенных рамках. Чаще всего это рамки финансового дефицита. Это не слова в их защиту, просто нужно объективно оценивать ситуацию. Я не привыкла пенять на кого-то, я привыкла больше требовать от себя. И если к проблеме «доступности среды» так же будут относиться другие люди, мы скорее добьемся желаемого результата. Все начинается с малого. Допустим, ты, инвалид-колясочник, из года в год посещаешь одну и ту же поликлинику и каждый раз с большим трудом попадаешь внутрь учреждения. Так ты не молчи. Хотя бы попытайся решить вопрос. Как это сделать? Поговори с администрацией поликлиники, напиши письмо в комитет здравоохранения. Я на личном опыте убедилась, что многие проблемы решаются намного проще, чем представляется. Просто нужно проявить хоть немного активности. А сидеть дома и ждать, когда за нас и для нас все сделают, толку мало. Те же чиновники могут найти спонсоров, которым не безразличны проблемы инвалидов.

– Если перейти от общего к частному, помимо борьбы за «доступную среду», чем ты лично еще планируешь заниматься? Какие задачи ставишь перед собой?

– Я бы назвала это не задачей, а скорее миссией, моим долгом. Я хочу заниматься с ребятишками из детских домов. Эта тема мне близка. Я в свое время глубоко изучала ее теорию, а сейчас познакомилась на практике. Мне хочется, чтобы каждый из нас, не важно – здоров ты физически или нет, задумался бы о том, что существуют дети, лишенные семьи, родительского тепла, внимания близких. Они нуждаются в нашей поддержке. И речь не столько о спонсорской помощи и подарках, хотя это тоже важно, сколько о наставничестве, воспитании. Наша задача, я считаю, в том, чтобы не дать пропасть новому поколению этих детей. Привить им жизненные ценности, научить добру. И в будущем, я уверена, благодаря такой работе они вырастут замечательными людьми. Внимательными и неравнодушными!

По материалам сайтаhttp://labirint42.ru/