Он ждал своей очереди, беспокойно вышагивая по коридору. За этот месяц он выучил все трещинки в стенах этого пункта переливания крови. Врач возмущался:
– Это безумие! Это невозможно, качество крови падает, если сдавать ее так часто, вы понимаете? Вы толкаете меня на должностное преступление!
– Но я должен что-то делать, а кроме своей крови, я ничем не могу ей помочь! А так я чувствую, что принимаю участие! А иначе просто схожу с ума! Я бы отдал всю кровь до капли, если бы мог ей помочь!
– Это нелогично, вы лишаете себя сил, как уже лишились разума!
– И хорошо, когда нет сил, тогда и не думаешь обо всем этом…
– Нет, я вам говорю, категорическое – нет!
– Я пойду в другой пункт, где меня еще не видели, но все равно сделаю это!

Бормоча себе под нос, что с сумасшедшими лучше не спорить, врач выписал ему талон.
Он смотрел на эти старые стены, и видел ее… Почему, почему она не сказала?

– Ты плохо выглядишь последнее время. С тобой все в порядке?
– Да, конечно, просто устала.
– Возьми отпуск и отдохни!
– А ты сможешь поехать со мной на море?
– Нет, я не могу, у меня сдача проекта…

Прошла неделя, она становилась все бледнее, но так же улыбалась, так же шутила и смеялась. И любовью они занимались ничуть не меньше, а он ничего не знал! Сказала, что в отпуск. Улетает завтра утром. Он проводил ее в аэропорт. Регистрация, посадка. Она махала рукой, и кричала, что будет звонить, посылала воздушные поцелуи… А сама никуда не полетела… Зачем она так? Почему?

Он ждал звонка. День, два, неделю. Звонил, но безрезультатно. «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». Он нервничал, ездил к ней домой, оборвал все телефоны на работе. Ничего. Как будто и не было человека. К концу месяца он постарел на десять лет, забросил работу, перестал есть. Он узнал, что такое бессонница… И тут этот звонок. От ее брата. – Она не хотела, чтобы тебе говорили, но дальше тянуть нельзя. Она в онкологии, восьмая палата. Я не прощу себе, если ты не простишься с ней…

Он помчался, не разбирая дороги. Что значит «не простишься»? Она его бросила? Она не хочет его видеть? Накупил фруктов, цветов, соки, конфеты. Ну, онкология, сейчас почти все лечат! Молодая, организм поборется! Есть связи, деньги, все можно исправить! Главное, что она нашлась! С ворохом пакетов несся по коридору в белом халате, в бахилах, удивленные взгляды медсестер, когда он спросил про палату… Он ничего не понял, пока не переступил порог… И даже потом понял не сразу… Она лежала на кровати… А она ли это? Прозрачная кожа на синих руках… Черные круги вокруг глаз… Капельница, плюс множество других непонятных трубочек… Губы растрескавшиеся, косыночка на голове… И это – за месяц? Он прикоснулся к руке… Чуть теплая… Она не проснулась… Стал поправлять косынку – она соскользнула, оголив безволосую голову. Страх поднялся огромной волной, и накрыл сознание. Он оглядел палату… Пакеты с фруктами, соками…это казалось нереальным… Это – она? Любовь всей его жизни? Его женщина, его счастье?

Он ходил по коридору пункта переливания крови, приводя в порядок мысли… Он вел себя тогда, как безумец… Побежал к врачу, тряс его, пытаясь изменить слова, произнесенные минутой раньше. – Рак крови. Процесс необратим. Прогноз неутешительный. Она жила с этим диагнозом три года. Постоянно принимала лечение, но мы ничего не смогли сделать.

Три года? Она знала три года? Они провели вместе целый год, и никогда, ни одним словом не обмолвилась… Уезжала… То в командировку, то с подружками отдохнуть… А оказывается, была здесь. Одна боролась, без него. И проиграла.

– Ничего нельзя сделать?
– Ей постоянно вливают кровь. Только за счет этого она живет. Сердце может остановиться в любую минуту. Я сожалею…

Он пошел сдавать кровь. Для нее. Раз, другой, третий… А что еще можно было сделать? Он поднял на ноги всех, получил консультации нескольких профессоров, и все печально качали головами… Она умирала. Он ни разу не увидел ее открытых глаз… Врачи говорили, что она в сознании, и все слышит. Он говорил с нею. Рассказывал о своей любви, о том, что она выздоровеет, и как они будут жить. Вместе. Ведь без нее он не представляет жизни.

Почему она не сказала ему, хотя бы не сразу? Ну, перед больницей? Зачем этот фарс с аэропортом? Как она могла? Не верила в него?

Он пугался изменений, происходящих с ней каждый день… Он видел, что она не просто угасает… Она уже угасла, а то, что осталось – лишь тление, а не жизнь.

Он совсем не спал, а двигался, как робот… Он не видел лиц людей, проходивших мимо, не слышал ничего, кроме своего внутреннего голоса… а внутренний голос постоянно говорил, что без нее нет смысла жить… Ни для кого. Ни для чего.

Врач сказал, что кровь уже не помогает… Она не успевает справляться с ростом раковых клеток… Этих микроскопических хищников, укравших его счастье.

Его очередь подошла. Медсестра вздохнула:

– Как обычно? По максимуму? В прошлый раз Вам было плохо.
– Ничего, это еще не плохо…

Игла вошла в вену, перед глазами ее руки – тонкие, исколотые…
Приблизительно в это же время ее брат разговаривал с лечащим врачом.
– Нет больше смысла продлевать ее агонию. Вы не спасаете ее, а подвергаете дополнительным мучениям. Морфин уже не снимает боль, он слишком слаб.
– Пожалуйста, доктор! Хоть что-нибудь! Ей всего 25, это так несправедливо.
– В нашем отделении нет понятия справедливости… Есть один препарат… Его передали вчера… Он еще не исследовался на людях, и разрешения к его применению нет. Научно-исследовательская лаборатория вывела новую формулу. Только с разрешения родственников, и только в том случае, когда человек действительно обречен. Это может ее моментально убить. Но может стать соломинкой. Пан или пропал.
– Я согласен. Ведь больше ничего не остается. Давайте, я подпишу бумаги…

В этот раз он чувствовал себя иначе. Измученное тело, бессонница, нервное истощение не прошли даром. Он начал отключаться, и вдруг почувствовал, что парит… Душа поднялась над телом… Она услышала зов. И это не было зовом небес… Это был ее голос. Где-то там, в пространстве, ее душа звала его душу…
Он летел на голос, такой далекий и родной, голос, которого так давно не слышал.
– Ты так далеко.
– Но ты со мною, почему?
– Я искал тебя. Я готов был искать и на земле, и на небе, пока не найду! Почему ты мне не сказала? Почему не позвала разделить твою боль? Ты мне не веришь?
– Верю. Но я не хотела делать тебе больно. И делить свою боль. Ты этого не заслужил.
– А ты заслужила? Ты выздоровеешь, вот увидишь. Я верю! Я знаю, я готов сражаться за тебя и с болезнью, и с болью!
– Вот этого я и боялась. Видеть, как ты сражаешься и проигрываешь.
– Я люблю тебя! Я понял, что люблю тебя больше, чем свою жизнь, потому что моя жизнь – это ты!
– Обними меня. И держи крепко-крепко…

Но если бы души умели обнимать! Он увидел, что она отдаляется, улетает, они понеслись в разные стороны с немыслимым ускорением. Калейдоскоп света – и он открыл глаза.

– Как же вы нас перепугали! – вокруг медсестры, врачи, суета.

Он поднялся. Голова кружилась. В висках билась мысль о том, что он не смог ее удержать… Его пытались остановить, но он вышел, шатаясь, добрел до машины… Ему надо было ее увидеть. Немедленно. Она посмотрела на врача, склонившегося над кроватью. Пересохшие губы беззвучно шевелились.

– Теперь все будет хорошо, – улыбка врача была доброй и расслабляющей.

– Поверить не могу, – говорил он после в ординаторской. – Даже в нашем отделении случаются чудеса. Ведь жизнь висела на волоске, казалось, что ее кто-то держит здесь, на земле.

Он толкнул дверь в палату. Их взгляды встретились. Гора с плеч – это как? Это когда возрождается надежда. Потому что можно обнять. И никуда не отпускать… Никогда.

С самого детства она мечтала работать Джульеттой. Такая непонятная мечта для нас, и вполне резонная в Вероне, где на имя шекспировской героини приходит столь обширная почта со всего мира, что городской муниципалитет ввел в штат специальную должность Джульетты. Работа Джульетты – самая романтическая работа в мире! Читать письма и давать советы, как поступить в том или ином случае.

Получить эту работу очень сложно. В первую очередь оцениваются нравственные качества претенденток. Их репутация должна быть безукоризненной! Когда ты с самого детства движешься к определенной цели, и возводишь добродетель в ранг святыни – твои жизненные приоритеты сами по себе не дают возможности совершать безрассудства. Она училась отлично в школе, потом в колледже, и, наконец, в университете. Уже с третьего курса отправляя письма о своем желании работать Джульеттой в муниципалитет. Почему-то долго на этой должности никто не задерживался. Иногда она думала об этом, но, кроме того, что сотрудницы не справлялись, и их приходилось увольнять, ничего не лезло в голову. Но она-то другая! Она сможет, она справится! Она знала всю трагедию наизусть. Ночью разбуди – с любого места. Ведь наверняка, надо цитировать в письмах! Конечно, Шекспир писал не руководство для влюбленных и не свод рецептов. Но ведь литература – учебник чувств! И литературы она прочитала великое множество. Жажда успешности в роли Джульетты была так велика, что параллельно с университетом она слушала еще и ряд всевозможных курсов, способных, по ее мнению, помочь в ее будущей работе.

За месяц до окончания университета она получила письмо из Вероны, что ее автобиография изучена, квалификация и уровень удовлетворяют требованиям, и сразу по окончании учебы, она может приступать к работе.

Счастье было настолько всеобъемлющим, что разум на какое-то время ушел в отставку, иначе как можно объяснить, что ее ни грамма не смутила строчка в контракте, обязующая ее отработать в этой должности пять лет.

Без испытательного срока, без стандартного предварительного года работы перед заключением основного контракта. Подписала на одном дыхании, и в положенный срок, окрыленная и довольная приступила к своим обязанностям.

Целыми днями она читала письма о несчастной любви и давала советы от имени шекспировской героини, как поступить в том или ином случае. Несколько месяцев она это делала легко, вспоминая курсы психологии и массу любовных романов, классических и бульварных, прочитываемых когда-то ее залпом…

Через полгода ей стало казаться, что в мире существует только несчастная любовь. А история Ромео и Джульетты – всего лишь красивая сказка… Тем более, когда в ее жизни этого чувства не было даже самой малости…

Тоска по любви, дефицит этого чувства – вот обратный адрес писем Джульетте… Тысячи писем, и во всех боль, разрушенные судьбы, страдания… И вопрос: А есть ли такая любовь, как у Ромео и Джульетты? Любовь убивается, а вера в любовь жива…

И целый год изо дня в день, вначале сложными, продуманными фразами, потом уже по шаблону предыдущих писем, она отвечала, что да, любовь – есть. И это прекрасное чувство, и это счастье… Отвечала, уже твердо зная, что, по сути, любовь – это потребность в любви, которая живет даже в самом разуверившемся сердце, таком, как ее…

Уволиться с работы не получалось, контракт был подписан. Боль разнообразных человеческих судеб захлестывала ее целиком, поглощала ее собственную жизнь, топила е личные мечты в омуте тоски.

Мир стал серым. На улице ей попадались сплошь несчастные глаза, на работе – стол, заваленный болью чужих судеб в обычных строчках множества писем. И тогда она поняла, почему любовь Ромео и Джульетты началась на балконе – не улица и не дом… Островок надежды – балкон. Оазис выдуманного счастья. Она выходила на балкон, читая письма, обдумывая ответы. Пила кофе, дышала воздухом свободы – совсем иным, чем в кабинете и на улице – это был мир Джульетты, ее мир. Она выбрала себе эту жизнь сама, значит, будет идти по этому пути.
Вот на этом самом балконе она и прочла то письмо, поразившее ее до глубины души. Оно было очень коротким. «Джульетта, я жду тебя. Ромео»

Обратный адрес - Верона, и дом, напротив окон муниципалитета…

Как только закончился рабочий день, она перебежала улицу, и зашла в этот дом, один из жителей которого смутил ее своим письмом. Консьерж смотрел на нее недоуменно.

- Ромео? Милочка, да в нашем городе каждый второй носит это имя! Может быть, вы Джульетта?
- Да, именно, я – Джульетта. Сколько молодых людей с таким именем живут в вашем доме?
- Десяток это точно. Да не расстраивайтесь вы так, девушка! Найдется ваш Ромео сам, от судьбы не уйдешь, надо только ждать на одном месте…

Слова старого консьержа потрясли ее. Вот он, готовый ответ на все письма, приходившие на имя Джульетты… Любовь найдется сама… надо только правильно ждать.

Наверное, когда в сердце поселяется надежда, сразу становится просто отвечать на письма о несчастной любви, на письма с вопросом: «А есть ли она, эта любовь?» Конечно, есть! Ну почему «Нет повести печальнее на свете»? Ведь это гимн любви!

Она подумала, что можно взять письмо, показать консьержу почерк, уговорить его помочь… А потом что?

Каждый день она переворачивала ворох писем прежде, чем начинать читать, в поисках знакомого почерка… И однажды письмо пришло…

«Чересчур светла для мира безобразия и зла»

И все. Шекспировская строчка со знакомой подписью… Слова Ромео…

Были письма еще и еще, три месяца писем, почти весь Шекспир… Она не видела его, но чувствовала настроение по строчкам, понимала его характер… Как? Не зная его, не имея представление о нем, как понять, что это тот – родственная душа, твоя половина. Ясновидение любви? Вся ее работа – это гимн ясновидению любви, своеобразный трактат о его волшебной силе.

Она твердо поняла, что любит таинственного адресата. Пусть ему много лет, пусть он болен, да что угодно, не имеет значения! Она будет любить его во что бы то ни стало. Всегда. Три месяца переписки. Она всегда читала письма на балконе. Вдруг, он смотрит, вдруг он видит ее, и свое письмо в ее руках?

Как трудно ждать! Как тяжело следовать собственным советам, данным другим – ждать на одном месте! Иногда хочется просто все бросить и побежать навстречу. Она стала приходить на работу пораньше, чтобы, стоя на балконе, иметь возможность видеть людей, выходящих из соседнего дома. Она смотрела на мужчин разных возрастов, и ждала. Что сердце екнет, а потом взовьется белой птицей. Она ждала, что угадает его сразу. Из сотен и тысяч. Но этого не происходило.

Терпение иссякло, и, вооружившись пачкой его писем, она все-таки направилась к консьержу. Было раннее утро, в муниципалитете не было ни единой живой души, кроме охраны, и, вдруг, сбегая по лестнице вниз, она услышала чьи-то шаги. Движимая конкретной целью, она практически не обратила на них внимание, но поравнявшись с человеком, все же отметила: «Вот и почтальон пошел, понес мне новые письма. А я его раньше ни разу не видела!»

Посмотреть на человека, который носит тебе целый год массу корреспонденции, все-таки интересно, она подняла на него глаза и остолбенела. Это был самый красивый мужчина, которого она только могла себе представить. Ноги подогнулись в коленках… Он тоже смотрел на нее с восхищением. Автоматически она завела руку с письмами Ромео за спину, сама не зная зачем. Подсознательно поставив точку в романтической элегии последних месяцев своей жизни.

Так начался первый серьезный роман в ее жизни. Яркий, бурный, страстный и вдумчивый одновременно. Любовь с первого взгляда, с первого стука сердца. Неизведанное чувство, когда бурлит кровь, и все мысли направлены лишь по одному руслу… Сильное и ровное чувство, выросшее в одно мгновение. У них все в унисон. И дыхание, и слова, и мысли. И мечты, и планы о жизни… Разве так бывает? Конечно бывает, когда в свахах сама судьба!

Но письма Ромео Она так и не смогла выбросить… спрятала их в шкафу, в стопку с бельем, как свое романтическое прошлое, к которому иногда хочется прикоснуться вновь.
Работать стало легче. Каждый ответ был снова эксклюзивным, и полным веры в счастье. Ведь каждый достоин этого счастья. Надо только выучиться ждать…

День свадьбы выдался ясным и солнечным, как ее настроение. Собирая вещи для переезда к будущему мужу, она на самое дно чемодана положила письма Ромео, с которыми не могла расстаться.
Возможно, это была не любовь, но то чувство помогало ей в жизни, давало силы и учило основам любви.

После свадьбы, разбирая чемодан, она наткнулась на письма, и, задумалась о том, где бы их получше спрятать. Обходя комнату, и вглядываясь в окружающие предметы, она увидела щель между верхней полкой камина и обшивкой стены. Вроде бы щель была достаточно вместительной, но письма никак не хотели туда ложиться, и, встав на стул, она стала рассматривать, что же им мешает. Там тоже виднелись какие-то бумаги, И, решив, что вначале она вытащит их, ведь вместе будет проще поместить их в щель, а уж завтра времени будет больше, и она их перепрячет.

Тоненькие пальчики проникли в щель и ухватили стопку листков.

Что это? Руки разжались сами собой… И по комнате полетели белым веером ее письма…

Подписанные именем «Джульетта»…

Слезы хлынули из глаз. Она села на пол прямо в своем свадебном платье, перебирая письма, написанные ею… В любом настроении, в любую погоду, при любой загруженности в работе. Эти строчки, с цитатами Шекспира, с трогательными чувствами и трепетной душой. В предчувствии любви, в полной уверенности, что это и есть любовь…

Она плакала навзрыд. От счастья, что предчувствие любви для нее обернулось настоящей любовью. Она хотела спросить, почему он не рассказал ей сразу, но ведь он спросит: «А ты?» Можно обвинить его, ведь он не Ромео, но и она не Джульетта. Глупости – он Ромео! Ее Ромео, давший ей и счастье, и романтические переживания! Подаривший веру в чудо, и похитивший ее сердце!

Ясновидение любви – высшее знание о другом человеке, выявление его глубинной сущности, улавливание лучшего в нем под покровом случайных, наносных черт.

Не надо выяснений! Она собрала все письма вместе, свои и его, и положила в щель между камином и обшивкой… Пусть он найдет их там… И спросит ее первый… А выяснения в день свадьбы? Да и вообще выяснения отношений? От них надо убегать, что есть силы!

Любовь – это всегда бег. От отчаяния – к вере. От инстинкта – к гармонии. От себя – к другому. Любовь – это самое короткое расстояние между людьми – прямая.

Иногда, намереваясь сфотографировать сладко спящего ребенка, мы слышим: «Это плохая примета». Оказывается, такое суеверие довольно широко распространено не только среди обывателей, но даже среди фотографов–профессионалов.

Откуда же появилось такое поверье? Оказывается, всего сто с небольшим лет назад, фото сессия с участием умерших людей была вполне обычным делом. Их фотографировали не только в гробу. Можно было увидеть снимки, на которых покойники были сфотографированы «в процессе» чаепития, даже в окружении домочадцев. Такое своеобразное семейное фото «на долгую память». Как раз отсюда и растут «уши» суеверия. Ведь с закрытыми глазами, будто бы спящих, изначально фотографировали только мертвецов. Поэтому считается, что сфотографированный во время сна человек может в скором времени умереть.

Некоторые люди не хранят даже фотографии, на которых всего лишь моргнули, а иные заливают в интернет фотографии спящих детей. Каждый сам решает, верить в такую примету или нет.

Серебряная монета номиналом 3 рубля имеет массу 31.1 г, размер 35х23 мм. Тираж — до 300 тыс. штук
Инвестиционная золотая монета номиналом 50 рублей имеет массу 7.78 г, размер 20х14 мм. Тираж монеты до 300 тыс. штук.
Инвестиционная золотая монета номиналом 100 рублей имеет массу 15,55 г, размер 28х 17 мм. Тираж монеты — до 100 тыс. штук.