Цикл публикаций в поддержку рождаемости «Реальные истории». Татьяна.

Аборт я делала дважды. Мне тогда исполнилось 28 лет, и у меня была двухлетняя дочка. Отношения с мужем разладились и довольно долго балансировали на грани разрыва. Наконец, мы решили начать все сначала. Сразу же после этого я забеременела. А через неделю заболела тяжелейшим гриппом. Терапевт и гинеколог в один голос твердили: надо делать аборт, родишь урода. Если бы хоть кто-то попытался меня отговорить. Муж сказал: решай сама. Я долго плакала, но в конце концов сдалась. Осложнения были такие, что страшно вспомнить, — кровотечения, боли, температура под 40.

После этого что-то во мне сломалось. С мужем отношения совсем разладились. Тем не менее, всего через 5 месяцев я забеременела снова. Несмотря на таблетки, и то, что в это время, по идее, вообще забеременеть было совершенно нереально. Теперь-то я понимаю, что это был дар Божий, и что таким образом Господь хотел уберечь меня от будущих ошибок. Но тогда я с ожесточением и даже злобой заявила, что мне этот ребенок не нужен. И если в первый раз я плакала, переживала, то в этот — наоборот — только и ждала, когда же от него избавлюсь.

Никогда не забуду слова, которые сказал во время аборта врач. Я ведь вполне в духе времени была уверена, что вправе распоряжаться жизнью еще не рожденного ребенка, считая его частью своего тела. Да, когда он родится, тогда станет человечком, а пока... пока он только кучка клеток. Как же я могла так думать, уже имея желанного, долгожданного ребенка, зная, как он шевелится в животе, как радуется и огорчается вместе со мной? Не знаю... Так вот, врач сказал: «Надо же, как он хочет жить! Уворачивается, сопротивляется...»

Никогда до этого у меня не болело сердце. В тот момент я поняла, что натворила, но было поздно. И такая пустота во мне поселилась — не передать. Жизнь пошла вразнос. Я с тупым упорством своими руками губила все, что мне было дорого и остановилась буквально в одном шаге от того, чтобы потерять все.

И чем больше проходило времени, тем больше я понимала: есть грехи, в которых можно покаяться, и можно загладить то зло, которые причинила другим. Но грех убийства непоправим. Никаким покаянием не вернуть того, у кого отнимаешь жизнь. Жизнь, данную Богом. Эта боль не пройдет никогда. Господь не даст забыть о ней. Если за жизненными мелочами и суетой она притупляется, непременно произойдет что-то такое, что напомнит — остро, невыносимо. И тогда снова и снова падаешь на колени перед иконами, со слезами моля Господа о прощении. Просишь прощения у маленьких загубленных существ, которые не узнали земной жизни... Как же я встречусь с ними в тот час, когда будет решаться судьба каждого человека, что скажу им?

Я смотрю на свою дочку, которой уже 12 лет, радуюсь и огорчаюсь вместе с ней, и не могу не думать о том, что другие мои дети — которым не повезло! — всего это лишены. А я — лишена их любви. Никогда их маленькие теплые ручки не проведут по моему лицу, и я не услышу таких удивительных слов: «Мамочка, я тебя лублю». Я не увижу, как они взрослеют, не порадуюсь на их свадьбах, не увижу их детей — своих внуков. Кто знает, может, мой нерожденный ребенок мог принести пользу всему человечеству. А может, скромнее — по Божьему промыслу — сделать счастливым всего одного человека. Этого не будет никогда. У меня есть ребенок — и это чудо. Но ведь этих чудес должно было быть больше, — а я сама погубила их. И некого теперь винить — кроме себя.

Центр защиты материнства «Колыбель»