Если РУССКИЕ отступают, значит они просто бегут за патронами

Для россиян — восстановление справедливости, нарушенной в начале 1990-х.
Вся суть глобального политического кризиса 2014 года, в центре которого оказалась Россия, заключается в словах, которые в запале бросила постоянный представитель США при ООН Саманта Пауэр своему российскому визави Виталию Чуркину: «Вы — проигравшая сторона, и не должны забывать об этом!».
Дело не в том, что слова госпожи Пауэр нарушают дипломатическую этику — нынешнее поколение американских политиков и дипломатов такие мелочи не беспокоят.
Дело в том, что эта фраза отлично объясняет причины нынешнего конфликта между Россией и Западом.
Запад на протяжении полувека чувствует себя победителем в «холодной войне», и эта мысль открыто озвучивается в речах политиков ещё со времен Джорджа Буша-старшего.
На этом основании Запад полагает себя вправе устанавливать правила игры и диктовать свои условия.
Победитель всегда диктует волю побеждённому — это историческая традиция, идущая с глубокой древности.
В логике Запада у России нет прав требовать прекращения расширения НАТО, нет прав выражать недовольство строительством американской системы ПРО в Европе и так далее.
Согласно этой логике, Россия не имела права вмешиваться ни в события в Южной Осетии, ни в ситуацию на Украине. Не имела права, даже если там совершаются массовые убийства людей, говорящих на русском языке, за то, что они говорят на русском языке.
В представлении Запада, Россия в этих случаях должна была вести себя, как проигравшая Сербия, молча наблюдающая за тем, как в Косово сербов уничтожают и разбирают на органы.
За эту покорность Сербию гладят по голове и даже обещают когда-нибудь принять в ЕС.
Именно так, в представлении Запада, должна вести себя и Россия, которая проиграла.
О кающихся и некающихся
В России достаточное количество людей, которым уютно в роли проигравших. Их достаточно и во власти, и в бизнесе, и в культуре, и в обычной жизни.
Ничего в этом удивительного нет — в начале 1940-х в проигравшей Франции, оккупированной Германией, такие составляли большинство. Великая нация вполне смирилась с немецким господством, а малочисленные герои Сопротивления, при всём к ним уважении, погоды не делали. Почти так же легко с ролью проигравших смирились и жители других стран Европы.
А после окончания Второй мировой войны в эту роль вжились и гордые немцы. Правда, им не оставили выбора — после второй за столетие глобальной войны, ими развязанной, страну основательно обкорнали, разделили надвое, а гордый тевтонский дух подвергли насильственной идеологической кастрации.

Советский Союз разделили не надвое, а на целых 15 государств. Но вот с идеологической кастрацией всё оказалось не так просто. Если жителей Прибалтики, Закавказья, Молдавии и даже Украины ей подвернуть удалось довольно успешно, то с Россией вышла заминка.
Россияне категорически отказывались признавать себя побеждёнными. Отказывались даже тогда, когда таковыми себя признавали лидеры России.
Народ, переживший масштабные унижения 1990-х, оказался крепче людей, считающих себя его политической и культурной элитой.
Элита в массе своей покорно согласилась каяться и слушаться победителей.
Народ на кающихся смотрел с откровенным отвращением, а поучения Запада встречал с нескрываемой ненавистью и враждебностью.
Западная логика упёрлась в русское упрямство. Россияне в большинстве своём категорически не хотели укладываться на европейское прокрустово ложе, не позволяли себя переделывать по утверждённому образцу.
Вспомните строчки из дневника немецкого солдата под Сталинградом:
«1 сентября: неужели русские действительно собираются сражаться на самом берегу Волги? Это же безумие...
11 сентября: безрассудное упрямство...
13 сентября: ... дикие звери...
16 сентября: ...это не люди, а черти...
27 октября: русские — это не люди, а какие-то железные существа. Они никогда не устают и не боятся огня...»
В этом-то и суть конфликта — в 1991 году капитулировали не русские, а исключительно руководство, ведомое личными интересами. Сами русские, если кто-то не забыл, в марте 1991 года проголосовали за сохранение единого государства.
И когда на Западе политики вещали о своей победе, в полуразрушенной «русской крепости» сидели злые, как черти, люди, сквозь зубы цедившие: «Ничего, мы ещё посмотрим, кто кого...»
Эти внутренние настроения и стали причиной шокировавшей Запад общей поддержки присоединения Крыма.
Для Запада это своеволие — бунт проигравших, нарушающих правила некогда подписанной капитуляции. Для россиян — восстановление справедливости, нарушенной в начале 1990-х.
Россияне не согласны признать себя «проигравшими», и никогда на это не согласятся.
Нашла коса на камень...
По логике Запада, экономические санкции, бьющие по кошелькам россиян, должны умерить их «имперские амбиции», заставить смести «диктатора Путина» и привести к власти прозападных политиков.
На деле же это откровенное давление приводит лишь к радикализации антизападных настроений, когда поиски политического компромисса со стороны российских властей начинают восприниматься как очередное предательство. Прозападные же политики и их сторонники окончательно превращаются в России в изгоев.
Социальный взрыв в таких условиях приведёт к власти в России не условного Алексея Навального, а условного Игоря Стрелкова, после чего нынешнее противостояние покажется просто детской забавой.
На днях папа Римский Франциск, обращаясь к пастве с проповедью, сказал, что мир находится в состоянии третьей мировой войны.
С понтификом трудно не согласиться. Ситуация зашла в тупик — Запад не желает считаться с «проигравшими» русскими, русские не желают считать себя проигравшими.
И выхода из этого тупика не видно...