Гали Халилов впору самому взывать о помощи — диабетик уже пять лет ничего не видит, по дому ползает на коленях, а чтобы пересчитать, сколько операций он перенёс, не хватит пальцев на руках и ногах. Но не он, а, наоборот, к нему обращаются за помощью все, кто устал от равнодушия чиновников, столкнулся с несправедливостью судей, убедился в своей беззащитности. В Зеленодольске Халилова знают, как одного из самых активных юристов, берущегося за самые сложные дела. Благодаря его стараниям квартиры получили уже пять нуждающихся семей.
В чём сила?
— Гали Абдуллович, 3 декабря отмечают День инвалидов. Людей с ограниченными возможностями принято относить к незащищённым категориям населения. Но незрячий адвокат Эдуард Иванов защищает права казанцев, юрист в инвалидном кресле Олеся Захарова помогает челнинцам, а вы — зеленодольцам. Как вышло, что вы оказались сильнее нас, здоровых?
— Когда сидишь дома с букетом болезней, то зацикливаешься на недугах. Я ночами просыпаюсь от боли. Если бы не работа, то просто лежал бы и страдал. А я сразу переключаюсь: «Завтра суд, надо готовить речь». Это отвлекает. Когда не было дел, я сочинял стихи, правда, нерадостные…
До болезни я был водителем первого класса, имел первый разряд по стрельбе. Раньше я мог погонять, поставить машину на два колеса, а сейчас мой кураж — выиграть тяжёлое дело. За первое я взялся в 2008 г., когда ещё видел, а победу одержал уже слепым. Ко мне обратилась семья, ютившаяся в пристройке к школе. За три года я добился, чтобы ей дали квартиру по соцнайму.
— Говорят, некоторые ситуации вы можете разъяснить просто по звонку. Давние связи?
— Что вы! Помню, лет шесть назад, я на костылях спускался по лестнице в суде и упал. Так меня тыкали ногой, приговаривая: «Ну что, слепой, доходился по судам?!» Связи пришли, когда обо мне заговорили в республике и стране. А до этого чего только не было! Бывший глава района даже проверял, не прикидываюсь ли я слепым. Мол, больные тихо умирают дома, а не по судам бегают. Больше того, у меня дома шесть раз устраивали обыски. Смешно… Когда в СМИ меня назвали адвокатом, в коллегии адвокатов возмутились, мол, нет у нас такого. Но ко мне идут зеленодольцы, едут жители соседних районов и регионов. Недавно даже из Австралии звонили…
— А как же юридическое образование?
— Его я хотел получить молодым, но отучился всего три семестра. Так что я, и правда, работаю не как все адвокаты. У большинства юристов олимпийский принцип — главное не победа, а участие. Им плевать, выиграют они или нет. Ведь заплатят им в любом случае. А я бесплатно помог девушке-сироте получить квартиру, когда юристы даже платно не брались за её дело, считая его проигрышным.
Юристы негласно берут 10% от стоимости «выбитых» ими квартир. Так что я мог бы быть миллионером (смеётся). Просто если я с куска хлеба обездоленного сниму масло и намажу на свой кусок, то он мне поперёк горла встанет. А богачи ко мне не идут. Однажды звонит бизнесмен: «Алло! Дайте мне адрес вашего офиса и телефон секретаря». Я говорю, нет ничего, принимаю на дому. А он: «Какой же вы тогда преуспевающий юрист, если у вас ни офиса, ни секретаря?!» Вот что главное…
А ведь я в последнее время даже заявлений не диктую, но получаю ответы отовсюду. Мои ролики с обращениями к властям выкладывают в YouTube. Их видят тысячи людей, понуждая чиновников к ответу. Что касается письменных жалоб, то я направляю один запрос, но с копиями, указывая в «шапке» всех получателей. Депутаты Госдумы видят в «шапке» фамилии коллег, и срабатывает принцип «соцсоревнования» — один стремится опередить другого с ответом.
Готовясь к судам, я ищу мелочи, чтобы зацепиться, ведь по-крупному у чиновников выиграть сложно. Я сам езжу в суды, потому что без меня люди проиграют, хотя голеностопный сустав уже развалился, каждый выход из дома стал пыткой.
Игра вслепую
— Как вышло, что вы другим помогаете, а себе так и не «выбили» квартиру на первом этаже или в доме с лифтом?
— Других защищать проще. Я часто помогаю инвалидам получить положенную им группу, а с ней и достойную пенсию. А вот себя защитить не могу: боюсь, пожалею себя, расплачусь. Раз обратился к главе за помощью, пришла отписка, что в бюджете нет средств, я и плюнул. Стыдно просить за себя. Мне хотели сделать пандус с пятого на первый этаж, но ни съезжать, ни подниматься по такой крути я не смогу, а рельсы будут мешать соседям.
— Что нового вы увидели, потеряв зрение?
— Я понял, что у большинства нет сострадания к инвалидам, они не могут понять их боли. Я считаю, что ребёнка и инвалида может обидеть каждый, а вот слепого инвалида может обидеть даже ребёнок. Пару лет назад я получил пенсию и положил её на полку. Тут пришёл за советом мужчина, я всего на пару минут отлучился из комнаты, а он в это время деньги забрал. Я не стал заявлять на него, пожалел его маленькую дочь. Спустя время мужчина снова явился, я узнал его. «Рано ты пришёл, — говорю, — пенсию ещё не давали». Деньги он так и не вернул…
— По-вашему, судить нужно по закону или по справедливости?
— Пока у нас закон что дышло, куда повернул, туда и вышло, можно судить и по закону, и по справедливости. Даже наказания в законах не конкретные, например, от года до пяти. Кроме Гражданского и Уголовного кодексов в РФ уйма законов, постановлений, внутренних документов ведомств. В этой куче практически каждому закону найдётся «противозакон». К тому же, пока судит человек, суд будет субъективным.
Часто люди проигрывают по закону, хотя по справедливости должны были выиграть. Другие юристы в такие дела не вмешиваются, а мне интересно. Мои победы сравнимы с выигрышем дворовой команды у команды из высшей лиги. Иногда, видя слабого юриста, я звоню чиновникам и советую нанять хорошего адвоката. Если уж проигрывать, то сильному игроку!
Александра Дорфман
