Своими финтами на футбольном поле этот колченогий волшебник приводил в экстаз забитые до отказа трибуны, которые хором сканировали: «Оле-оле, Манэ Гарринча, еще лучше, чем Пеле!»
Он прожил всего лишь сорок девять лет – фантастических и драматических одновременно. Вообще-то он – Маноэль Франсиско дос Сантос. Гарринча – прозвище. В детстве однажды назвали так, на всю жизнь и прилипло. Гарринчей называют маленькую тропическую птичку, живущую в бразильских джунглях. Таков был сам Манэ – беспечный, легкомысленный, наивный.
Его звездную судьбу предрешил счастливый случай. Однажды игру колченого подмастерья с ткацкой фабрики увидел Нильсон Дада, бывший нападающий одного из сильнейших клубов Бразилии «Ботафого». Мимо шел случайно, увидел и остолбенел завороженный. Очнувшись, Дада схватил Манэ за руку и повез его в клуб.
– Ты спятил, Нильсон! Кого ты еще притащил? У нас профессиональный клуб, а не богадельня для убогих! – ужаснулся главный тренер «Ботафого» Джентили Гардос, увидев переминавшегося у кромки поля кривоногого паренька. – Ладно, черт с ним, пусть покажет, на что он способен, раз приехал.
Через минуту ошарашенный Гардос наблюдал, как «инвалид», получив мяч, метеором обошел великого защитника Нильтона Сантоса, в то время капитана сборной Бразилии, молниеносными финтами оставил в дураках еще двоих игроков обороны и смачным, акцентированным ударом вколотил мяч в ворота.
Отныне судьба кривоногого увальня была решена. В 20 лет он подписал с «Ботафого» свой первый профессиональный контракт. Уже через год без Гарринчи на правом фланге атаки невозможно было представить не только «Ботафого», но и сборную страны. Два чемпионата мира подряд – в 1958 и 1962 годах – бразильцы становились сильнейшими на планете. В 1962-м Гарринча стал лучшим бомбардиром турнира, забив в ворота соперников четыре мяча. Чуть позже его признают лучшим правым крайним за всю историю футбола. А журналисты наградят Гарринчу громким, но абсолютно заслуженным титулом – «король дриблинга».
Звездный час – коварный час. На следующем чемпионате мира в Англии в 1966 году от футбольного идола осталась лишь бледная тень. Испытание славой оказалось для него непосильным. Кумир торсиды, простодушное дитя природы, он наивно полагал, что жонглировать жизнью так же легко, как и футбольным мячом.
Он обвенчался с девушкой из Пау-Гранде по имени Наир. У них родились восемь ребятишек, маленьких гарринчат, почти целая футбольная команда. Но Манэ вдруг бросает семью и женится на известной певице Эльзе Суарес. Для Наир это стало ударом. Она тяжело заболела и умерла. Пятерых детей от первого брака Гарринча берет в дом Эльзы с ее согласия.
Зарабатывать он умел только футболом, поэтому частенько оставался без гроша – раздавал или просто дарил тысячи крузейро бесчисленным друзьям, а то и случайным знакомым. Выкладывал на стол пачки денег, чтобы оплатить очередной кутеж в ресторане. Душа у него была широкой, как футбольное поле. В то время как его практичные партнеры по бразильской сборной, с которыми он дважды выигрывал мировое «золото», ловя момент, сколачивали состояния на своей славе, заботясь о завтрашнем дне, простодушный Манэ жил текущим моментом, не задумываясь о том, что будет впереди.
Спортивный век короток. Почувствовав, что звезда Гарринчи, разменявшего четвертый десяток, неумолимо закатывается, хозяева «Ботафого» решили сбыть куда-нибудь заслуженного ветерана. Манэ был продан в «Коринтианс», где он оказался явно не в своей тарелке. Больше сидел на скамейке, чем играл. И «Коринтианс» поспешил от него избавиться. Начались мучительные скитания «великого хромого» по разным командам.
В декабре 1973 года на главном стадионе Бразилии – знаменитой «Маракане» состоялся прощальный матч Гарринчи. На этом футбол для него закончился. И он покатился в пропасть.
Что русский мужик, что бразильский – утешение в горестный час, как правило, одно и то же – стакан и бутылка.
Свое сорокалетие он отметил дома в одиночестве. За столом сидели только он и Эльза. Друзья не пришли к нему и даже не позвонили, чтобы поздравить. Они просто забыли о нем.
Вскоре Эльза родила сына. Не просыхавший неделю Манэ появился в родильном доме с опухшим лицом. В конце концов доведенная до отчаяния Эльза поставила вопрос ребром: либо семья, либо бутылка. «Нет у меня сил, чтобы бросить пить», – обреченно прошептал Манэ в ответ. Через несколько дней Эльза подала на развод.
Без помощи, без денег он так и не смог выбраться из ямы, в которую стремительно скатывался.
20 января 1983 года Манэ не стало. Он умер от цирроза печени в больнице для бедняков на окраине Рио. Умер во сне. На тумбочке возле кровати безмятежно тикал будильник с отломанной задней ножкой. Чтобы будильник не падал, Манэ подкладывал под него спичечный коробок.
Сообщение о смерти Гарринчи потрясло страну. О нем забыли многие вчерашние друзья. Но простые болельщики не забыли своего колченогого идола, вытворявшего на поле фантастические чудеса. Похороны Гарринчи превратились в национальный траур. За гробом, покрытым бразильским флагом, шли сотни тысяч людей. Те, кто еще совсем недавно, казалось, скандировали на трибунах радостный клич: «Оле-оле, Манэ Гарринча, еще лучше, чем Пеле!»
Характер человека во многом предопределяет и его судьбу. Впрочем, будь у Гарринчи другой характер, тогда это был бы уже не Гарринча. И мир, скорее всего, никогда не узнал бы гениального игрока, существовавшего, словно бы в ином футбольном измерении.
Андрей АРЕФЬЕВ