Между жизнью и смертью

Автор
Опубликовано: 3494 дня назад ( 2 мая 2015)
Настроение: Слава Богу за все
+7
Голосов: 7
.
Между жизнью и смертью

Протоиерей Михаил Овчинников до посвящения в священный сан после окончания Казанского авиационного института работал инженером-испытателем ракетной техники в Конструкторском бюро «Южное» и Производственном объединении «Южный машиностроительный завод». У отца Михаила есть дар от Бога в области музыки, живописи, скульптуры. Он человек широкой эрудиции, душевной теплоты, сердечности, ума и большого творческого потенциала; имел ряд персональных выставок живописных работ.
В 1991 году Михаил Овчинников стал священником. Будучи настоятелем Свято-Успенского храма города Верхнеднепровска Днепропетровской области, отец Михаил окончил Одесскую Духовную семинарию, реализовывал свои духовные силы в разных областях. Им был составлен первый акафист священномученику Владимиру, митрополиту Киевскому и Галицкому.
После автомобильной катастрофы, которая поставила отца Михаила Овчинникова на грань между жизнью и смертью и принесла миру новые свидетельства о вечном бытии, он служит в Топловском женском монастыре святой Параскевы в Крыму.
Горячий отклик вызвал в сердцах людей этот необычный рассказ. Поражало то, что священник, наш современник, протоиерей Михаил Овчинников, попавший в жестокую автокатастрофу, не оставлявшую ему никаких шансов на жизнь, выжил вопреки прогнозам врачей. Пережив в это тяжелейшее время несколько клинических смертей, пройдя через нестерпимые муки, чудом Божиим возвращенный из небытия, отец Михаил нашел в себе силы написать обо всем происшедшем с ним, детально проанализировать свои ощущения на грани между жизнью и смертью.
В МОМЕНТЫ ГИБЕЛИ ОРГАНИЗМА
Реанимация, нейрохирургия, кровь, боль и смерть... Мои повреждения были столь серьезными, что в первые дни после аварии врачи не могли дать никакой гарантии, что я выживу. Первое, что я вспомнил, было ясное ощущение – душа моя покидала тело. Происходило это шесть раз... Разумеется, эти моменты остались только в моей памяти, как-то зафиксировать их в тяжкие для меня минуты я не мог.
Первая встреча с миром иным – настолько неожиданно и резко это произошло, что я, к сожалению, смутно помню сам момент расставания души с телом. Хорошо помню ощущение легкости, когда, как при глубоком вздохе, пришло прекрасное ощущение освобождения от больной, разломанной плоти. Постепенно, но весьма реально включалось восприятие звука, цвета, формы. Я уходил в неповторимо прекрасный, восхитительный мир, причем впечатление неземного, неощущаемого ранее состояния нарастало. Сквозь болевой, кровавый мрак вдруг постепенно появился непередаваемо чудесный свет – он был похож не на всполохи лампы, прожектора или светильника, это был весь мир, пронизанный светом-жизнью.
Мои первые движения сопровождало какое-то богослужение: молитвы, песнопения мужских голосов. Было ощущение чего-то родного, знакомого – да ведь это душа перекликнулась с родным монастырем! Как я узнал гораздо позднее, там совершалась непрерывная молитва трое самых страшных для меня суток. Вот она – реальная рука христианской помощи.
Задумайтесь: как страшно, что многие наши современники совершенно не знают, не понимают невидимой, но реальной силы молитвы. А я свидетельствую, что слова молитв, и особенно в такие труднейшие минуты, сопровождали меня, беспомощного, нежно поддерживали, заботливо направляли, вселяя спокойную уверенность в несокрушимости Божией силы. При этом у меня было ясное понимание своей плотской, греховной слабости, но рядом – несгибаемой силы помощь Господня...
Затем я начал ощущать тончайшие переливы музыки – это звучали духовные песнопения, красоту которых не описать человеческими словами. Это был не земной и даже не церковный хор, пусть и высочайшего профессионального уровня. Душа ясно понимала: поют Небеса. Такого на земле я не слышал. Увиденное за этой тонкой невидимой чертой, отделяющей меня от земли, таково, что все человеческие таланты неспособны даже приблизиться к этому неземному Царству совершенства.
Хочу подробней рассказать о том свете, которого коснулась моя душа в первые минуты перехода в мир иной. Как художник, я заметил, что эти неземные, хрустально-серебристые, нежно-золотистые переливы вмещают еще и сложнейшие, тончайшие оттенки, размывки, переходы, над которыми может долго, но безрезультатно трудиться целый коллектив профессиональных живописцев. Честно говоря, мне очень тяжело передать словами все виденное. Понимаю свое недостоинство и не могу судить, что именно было мне показано. Но почему-то пришли на ум слова: «Опиши словами нетленный Божий свет Фаворский». Не дерзаю говорить, что я видел хотя бы отблеск этого света, но нельзя найти слова в человеческом лексиконе, способные выразить мои ощущения... Глядя на пространство, наполненное миллиардами вроде незаметных, но реально ощутимых, чудных цветовых переливов, я невольно подумал, что перед моими недостойными глазами дышит, живет мир Божий (прости, Господи, если уместно здесь простое человеческое слово). Было ощущение, что этот цветовой мир действительно наполнен жизнью (ко всему прочему, я прямо оттуда получал ответы на все волнующие меня вопросы).
Размышляя над этим видом Вселенной Господней, я вдруг ясно понял, что все мы, земные люди, живем как-то не так, зачастую, по нашей греховности, не попадая в этот радостный ритм течения жизни, в это невидимое вселенское дыхание, созданное Богом. А вот великие христианские подвижники, на мой взгляд, своей неусыпной, длительной молитвой поднимали себя до этих высот ощущения ритма Божиего Света. Вспомним примеры из жизни преподобных отцов: Серафима Саровского, Сергия Радонежского, Оптинских старцев, великомученицы Параскевы, целителя Пантелеймона, современных страстотерпцев, мучеников за веру Христову... Этот список можно продолжать бесконечно... Многие люди свидетельствовали: в моменты усиленной молитвы, высокого духовного напряжения от лица этих людей исходил свет, от тел – сияние, в зимнем, снежном лесу открывались цветы и травы, в промерзшем карцере страшного лагеря согревала дивная молитвенная ночь... Исчезало восприятие боли, не обжигало кипящее в котле масло... Изменялась даже окружающая природа: трава, листья на деревьях, появлялись нежданные цветы в снегу, необычные свечения и прочее...
Люди ощущали эти необычные явления, потому что на их глазах в молитвенной силе подвижников наглядно проявлялась безграничная сила Божия, которую мы, грешные земные люди, просто никогда не видим...
Уже во время своего выздоровления в книге «Страшный Суд Божий» я прочитал о видениях Григория, ученика святого Василия Нового Царьградского: «И в тот час вся земля и весь воздух на ней воспылал снеговидным пламенем, и совершалось это чудо продолжительное время, и поднялось сие пламя снеговидное в высоту небесную, и сошло с высоты небесной бесчисленное множество селений Божиих чудной красоты с храмами Божиими и палатами... И слышен был несмолкаемый глас шума празднующих, глас непрестанного веселия духовного. Там непрестанный покой, неиссякаемая радость, вечное торжество, вечный праздник – Вечная Пасха Нетленная!»
Как эти слова, сказанные много веков назад, были близки к моим чувствам! В который уже раз я убедился, что сочинить все это по своей воле человек просто не в силах. Ощущение счастья, которого я, недостойный, коснулся в свои тяжкие минуты, не оставляет меня до сих пор: радость, молитвенная легкость и безграничный покой... Слава Богу за все!
Кстати, врачи удивленно поглядывали на меня, когда слышали сказанные мною слова, столь странные в таких мучительных обстоятельствах:
- Радость какая!..
- Как возможна сейчас какая-то радость? – недоумевали они.
РЕАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ В МИРЕ ТОНКОМ, БЕСПЛОТНОМ
И вот начались мои встречи в этом чудном неземном пространстве. Особо хочу подчеркнуть, что эти встречи по реальности и информативной насыщенности отличались от бредового состояния больного, вызванного болью или действиями сильных медицинских препаратов. Как правило, в таких случаях больное сознание человека каким-то образом выбирает из памяти лики людей, живых и усопших, хаотично связывая их воедино в каких-либо фантастических действиях.
При переходе моей души в мир иной я встречался только с усопшими людьми, близкими и важными для меня. И никакого хаоса – встречи четкие, ясные, осмысленные, с важными для меня откровениями, нужными сведениями.
Здесь необходимо ответить на один важный, по мнению многих, вопрос: «Действительно ли в эти моменты тело мое было вне жизни?» Вот мнение преподобного подвижника V века Иоанна Кассиана:» Часто это (духовное видение) начинается у умирающего еще до смерти, и, все еще видя окружающих и даже беседуя с ними, они видят то, чего не видят другие».
Первым, кто появился на моем пути, был усопший духовный наставник, бывший секретарь Днепропетровской епархии, протоиерей Константин Огиенко. Лицо его, как всегда, жизнерадостное, с улыбкой:
- Вот и «старец» наш появился. Рановато...
Многие мне задают вопросы – какой он имел вид, во что был одет? Мне во всех потусторонних встречах очень четко запоминались только ясные лица усопших, на которых особенно выразительными были глаза. Очевидно, это самое характерное в человеке.
Именно глядя друг другу в глаза, мы безмолвно общались, через глаза текла нить нашего разговора. Теперь знаю, что наше земное выражение «Глаза – зеркало души» – не случайно, оно находит объяснение в Священном Писании: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло. Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно» (Мф. 6:22-23).
Дай нам, Господи, сил, чтобы глаза наши наполнялись светом чистоты, любви и правды, чтобы не стыдно нам было перед людьми поднять свои очи...
Во время этих встреч одежду я видел очень смутно: какие-то серебристо-переливающиеся накидки, покрова. Не разглядел ни рук, ни ног. В этой связи весьма интересно мнение иеромонаха Серафима (Роуза): «Если кто-то склонен к излишнему буквализму в отношении этих видений, то следует, наверное, сказать, что, конечно, формы, которые принимают эти видения – не обязательно «фотографии» того, в каком положении находится душа в ином мире, но скорее образы, передающие духовную правду о... состоянии души».
Общение с отцом Константином шло весьма активно, но не через нашу обычную речь. Мы общались, обмениваясь информацией мысленно, глядя друг другу в глаза. Никаких затруднений этот необычный способ общения у меня не вызывал, очевидно, наши души прекрасно это умеют делать.
В этой встрече я держал строгий ответ за все свои духовные шаги. Ясно, четко, прямо обсуждался порядок моей жизни. Не было никаких возможностей умолчать о чем-либо неприятном для тебя: ведь общение идет, как естественное дыхание организма. А человеку невозможно дышать слегка, немного. Так же полно, как вдох и выдох здесь, на земле, мы будем «выдыхать» из себя все допущенные нами ошибки там, на Небесах.
Часто во время нашего разговора я чувствовал огорчение своего наставника, а иногда – радость. Но не было ни упреков или выговоров, ни восторженных похвал – все ровно, спокойно, мне же было все предельно ясно: что я сделал так, а что не совсем правильно. Верно заметил один близкий мне священник, слушая мой рассказ: это была встреча ученика, написавшего работу на экзамене, со своим преподавателем. Мои ответы как ученика очень часто мне самому не нравились, ужас охватил меня, когда я понял, что с этими же вопросами ко мне сейчас нагрянет черное бесовское племя и предъявит свитки с записями всех моих прегрешений. С трепетом я поведал об этом своему любимому отцу Константину и услышал в ответ серьезные и радостные слова:
- Вот и прекрасно, что все это понял, самое главное, что вовремя. А теперь возвращайся назад – тебя ждут дела, люди. Помни до конца дней своих все, что видел здесь, и расскажи людям.
Развернул он меня в ту сторону, откуда я прибыл, – и я почувствовал его увесистый дружеский хлопок по спине (хотя и понимал, что ни спины, в нашем понимании, ни рук там не было). Вот так – с улыбкой и пониманием, с добрым отеческим наставлением – встретил, вернул меня назад протоиерей Константин Огиенко. Как происходило духовное общение? У епископа Феофана Затворника я нашел интересное мнение: «...душа по выходе из тела вступает в область духов, где как она, так и духи являются действующими по тем же формам, какие видны на земле между людьми: видят друг друга, говорят, ходят, спорят, действуют. Разница только в том, что там область утонченного вещества, эфирная, и в них все потому утонченно-вещественно и эфирно».
При последующих переходах моей души в мир бестелесный произошла нежная встреча с моей усопшей мамочкой. Измученная тяжелой смертельной болезнью на земле, она твердо шла к Богу. И теперь я увидел ее в сиянии, которое не выразить земными словами! Нам обоим так хотелось остаться вместе... Но, упреждая мой вопрос, она сказала уверенно:
- Благословения Господня на это нет. Возвращайся назад. Крепись, трудись – тебе там сейчас будет трудно и больно.
Ее глаза, глаза любящей матери, излучали немую скорбь за те часы в болезненных корчах, которые мне еще предстояло выдержать. Но не услышал я от мамы ни слова мирских страданий и охов, к которым мы так привычны здесь, на земле, и которые, как правило, ни к чему доброму не ведут.
Были и другие встречи с духовными людьми, со знакомыми и родными, но они не представляют большого интереса для читателя.
Сейчас меня поражает последовательность духовных встреч в Божием мире: первым появился усопший духовный наставник, и только потом – мама.
ПОКАЯНИЯ ОТВЕРЗИ МИ ДВЕРИ, ЖИЗНОДАВЧЕ!
В переводе с греческого слово «покаяние» означает изменение сознания, возвращение его на путь истины, то есть покаяние – это подвиг благочестивой жизни, умоляющей Бога о прощении всех прежних грехов. Или, как говорит святой Иоанн Лествичник: «Покаяние есть возвращение крещения», то есть очищение совести. К этому можно добавить фразу Исаака Сирина: «Покаяние есть корабль, а страх – его кормчий, любовь же – Божественная пристань... И когда достигнем любви, тогда достигнем мы Бога, и путь наш совершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец и Сын и Дух Святый».
Как раз покаяния – этого дивного, чистого явления – нам всем так не хватает. В один из моментов на грани жизни и смерти я наблюдал весьма впечатляющую картину.
Душа моя, поднимаясь над землей, вдруг увидела внизу большую группу людей, которые старательно, даже как-то упоенно перебирали груды мерзкого вида бумаг, документов, папок и т. д. Они в них что-то вычитывали, потом скорбели или, наоборот, неистово радовались, обсуждая друг с другом прочитанное.
Поднимаясь еще выше по какой-то немыслимой спиральной линии, я вдруг обратил внимание на необъятные просторы земли, на которых тысячи, миллионы людей были заняты этой ужасающей, непонятной работой. На мои недоумения я получил заботливый ответ, исходивший откуда-то из дивных переливов света.
- Да, это все мирские, земные дела, суета... Перебирают они все, как им кажется, важное, – услышал я.
Но в этой громадной грязно-серой массе выделялись отдельные люди, у которых возле груди, рук, головы вдруг зажигался примерно тот же несказанно красивый свет, которым меня поразил мир иной в самом начале. Я увидел, что они прилагают для этого немалые усилия.
Представьте себе: движутся с земли души усопших людей. Большая часть блекло-тусклые, их очертания как бы искажены, размыты. А какая-то, довольно малая, часть душ переливается негасимым, неземным светом, в сиянии пересекая необозримые пространства.
- Смотри внимательно, – помогает мне невидимый голос, – люди, копаясь в ужасающей пыли земных грехов, покрыли свои души грязной коркой. На них же смотреть страшно. А где-то человек, пытаясь уйти от этой грязи, принимает искреннее покаяние. Вот этот его шаг и ломает невидимую мерзкую корку, и человек начинает светиться, радоваться. Свет от этих душ – это то, к чему всех вас призывает Господь Вседержитель: любовь! Любовь к Богу и ближнему своему.
Так просто и легко мне стало. Да ведь мы все наполнены этой дивной любовью еще с момента духовного рождения – Крещения. Посмотрите внимательно в глаза маленькому несмышленому ребенку: какая чистая детская любовь в его душеньке! А мы, взрослые, разумные вроде люди, в земной суете, в немыслимом мирском раздражении, как почувствуем эту любовь? Тут уместно вспомнить слова Иоанна Лествичника, что покаяние – возвращение Крещения.
Вот ведь в чем простота и вместе с тем такая тайна для человека: покаявшись со слезами, от всего сердца в своих прегрешениях, злодеяниях, преступлениях – обретает человек крещенскую любовь Господню и начинает светить людям. Дай Бог нам всем ощущать этот свет и научиться открывать его для своей удивительной души, которую мы сами еще толком не знаем.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДУШИ В ПОКИНУТОЕ ТЕЛО
Воспоминания о неоднократном возвращении души в разбитое, искалеченное тело – весьма невеселые. Душа до мелочей помнит состояние тела, в котором только что пребывала, прекрасно сознает жесткий дискомфорт этого тела, находящегося, мягко выражаясь, не в полном порядке. Однако без всякого ропота, с послушанием двигаюсь обратно.
Прежде всего, поражает тот ужасающий мрак, который застаешь на месте разлучения с телом. Пусть не обидятся работники больницы – у них там все освещено, прибрано, в полном порядке. Просто представьте себе резкий переход от сияния Божиего света на Небесах к нашим земным условиям, как бы старательно о них ни пеклись!
Увидел я весьма неэстетичный стол, на котором лежал ужасный бесформенный мешок. Это я таким образом воспринял свое разломанное тело. Его содержимое, образно говоря, напомнило мне какой-то склад важных деталей (это уже было впечатление автомобилиста), причем эти детали были совершенно не связаны друг с другом, не работали в едином ритме. Когда я, придя в себя, рассказал врачу о таком восприятии своего организма, он даже развеселился, но потом серьезно добавил:
- Это вполне очевидно, но мы с вами постепенно все это поправим (жалко только, что Бога тут он не вспомнил – ведь без него-то мы уж точно ничего бы не поправили. – Авт.), и все ваши расстроенные органы постепенно включатся в общую работу организма.
Далее пошла рядовая, тяжелая работа по включению, оживлению организма, но не очень хочется и самому вспоминать об этих подробностях, да и читателей ими волновать.
Много людей навещали меня, волнуясь обо мне.
- Все нормально, – улыбаясь, отвечал я на их вопросы.
В это тяжкое время я убеждался, что с улыбкой жить легче, точнее – легче остаться жить. Хочу отметить, что здесь, на земле, в периоды моего полуобморочного, сонного состояния меня действительно мучили всякие невероятные эффекты. Я видел какие-то боевые действия, ночные десантные бои, взрывающиеся гранаты, вертолеты. Говорят же, что в таком состоянии без различных видений, галлюцинаций не обходится. В самом деле, и они были, нужно только стараться различить болевую, лекарственную реакцию изувеченного тела, пораженного мозга, от той реальной благодати Божией, о которой идет речь в этой работе.

http://azbyka.ru
Комментарии (1)
Дима # 3 мая 2015 в 04:46 +3
У меня конечно не хватит терпения это всё прочитать. Но вобщем то понятно. Таких случаев много, когда со стороны себя видели и т.п.
Добавить комментарий RSS-лента комментариев