Книга Памяти - Красный уголок

Я родом не из детства - из войны.
И потому, наверное, дороже,
Чем ты, ценю я радость тишины
И каждый новый день, что мною прожит.

Я родом не из детства - из войны.
Раз, пробираясь партизанской тропкой,
Я поняла навек, что мы должны
Быть добрыми к любой травинке робкой.

Я родом не из детства - из войны.
И, может, потому незащищённей:
Сердца фронтовиков обожжены,
А у тебя - шершавые ладони.

Я родом не из детства - из войны.
Прости меня - в том нет моей вины...

Юлия Друнина

Считаю, что надо рассказывать и об этом.

Мой отец Кулик Василий Федорович 1922 г.р, тоже воевал на фронте с немецкими фашистами с сентября 1943 года. А до этого жил на оккупированной Украине,в селе в Запорожской области, там же жила и моя мама. Летом 1941 года вместе со всеми мирными жителями рыли противотанковые рвы и строили укрепления.Во время оккупации принудительно работали на полевых работах. В конце 1942 года немцы начали угонять молодых несемейных людей в Германию на принудительные работы. И чтобы не ехать в Германию отец и мать поженились, хотя таких планов не было, но ситуация заставила. И вот в сентябре 1943 года село освободили советские войска, и сразу все боеспособное мужское население призвали в армию. Отец воевал в Прибалтике, был легко ранен в ногу,был награжден медалью "За отвагу", освобождал Кенисберг (нынешний Калининград), там и закончил войну. Прилагаю подлинный документ о награждении медалью.

я предлагаю сделать пано из фотографий... а кто имеет хоть какое то отношение к администрации где нибудь в каком то городке или в москве попросить это зделать

Галина Башмакова, очень даже надо! Это бесстрашные люди! И они с честью выполнили свой долг перед маленькими гражданами нашей страны. И очень верное решение - этот памятник! Спасибо! Добавлено спустя 5 минутorfei, Спасибо,Сергей за рассказ! И в оккупации тяжело, и на фронте...
Ваш отец с честью защищал нашу общую Родину! Будем помнить об этом!

Добавлено спустя 10 минутCheGUEVARA, Валера, мы можем сами сделать такой коллаж, если будет на то желание всех Соседей!
Он будет хорошим дополнением к нашей "Книге Памяти".

Я прошу прощения за повтор - этот рассказ уже находится здесь в одном из разделов моего блога. Но, думаю, он не окажется неуместным и в данной важнейшей теме.

Сестра моего деда, Панкратова Любовь Алексеевна, является одной из немногих ныне живущих участников тех событий, которые навсегда вошли в историю человечества и о которых поколение нынешнее узнаёт уже, как правило, в основном на уроках истории. Так сложилось, что ей довелось пройти, наверно, через одно из самых трагических испытаний, доставшихся нашим людям в годы Великой Отечественной войны, - через ужасы ленинградской блокады.
Молодая девушка Люба не была ленинградкой. Она родилась 13 марта 1920 года в селе Монастырщина, что в Епифанском районе Тульской области, на берегах Дона (в тех местах – доступного для перехода вброд даже детям). Детство и ранняя молодость её были связаны с постоянными переездами вслед за сменой места службы отца, кадрового офицера РККА. И так получилось, что после окончания в 1938 году средней школы №8 города Калинина она поступила в уже знаменитую к тому времени Ленинградскую лесотехническую академию.
Учёба шла своим чередом, и к августу 1941 года Любовь Алексеевна уже являлась студенткой 4 курса академии. Находясь на каникулах в Калинине, тогда ещё не прифронтовом, и получив указание прибыть к месту учёбы, вряд ли она могла предположить, какие события последуют в недалёком будущем…
Первое, с чего начался её четвёртый курс, были военно-полевые работы на строительстве укреплений в пригородах Ленинграда. Рядом с сотнями других студенток, женщин, стариков и всех, кто мог держать в руках лопату, под уже начавшимися бомбёжками немцев, в грязи и холоде ранней северной осени она занималась рытьём траншей, строительством заграждений и всем тем, что, как им было объяснено, с гарантией поможет защитить великий город от вторжения врага, если даже (что, по словам политруков, практически невозможно) отдельные немецкие части сумеют приблизиться к его окрестностям. Они приблизились очень быстро, но, вероятно, частичка трудов населения помогла в обороне Ленинграда – фашистской ноги в городе не было.
Вспоминая потом, уже зимой, о тяготах этого осеннего периода, оставшиеся в живых студенты называли их почти отдыхом по сравнению с тем, что началось потом…
После возвращения в город начались обычные трудовые будни. Студенты младших курсов эвакуировались (до тех пор, пока не была занята последняя станция на последней железнодорожной линии, связывающей город с Волховстроем и далее с Большой землёй, - станция Мга. Последние уже сформированные эшелоны стояли много суток в районе Московского вокзала, в конце концов потерявшие надежду люди стали расходиться по домам). Старшие же студенты были привлечены на работу в цеха, срочно оборудованные на базе учебно-производственных мастерских академии. Участок, на котором трудилась Любовь Алексеевна, выпускал ложа для автоматов и корпуса для противопехотных мин (деревянные, в форме пенала). Самым трудным, по её словам, было обеспечить подачу на станок заготовки – длинной пятидесятиметровой доски. Обессилевшие девушки удерживали свободный конец заготовки буквально всем телом, кожа была в непроходящих синяках и ссадинах… Но понимание «всё для фронта – всё для победы» заставляло снова и снова подняться и встать к станку. Как и тысячи других ленинградцев, Любовь Алексеевна и её подруги держались до последнего.
К декабрю 1941 года хлебная норма была снижена до 125 граммов в сутки (так называемая иждивенческая, т.е. для тех, кто уже не мог работать). Рабочая норма – 250 г – тоже спасала мало. Любовь Алексеевна вспоминает: «Назвать хлеб, который мы получали тогда, хлебом в привычном понимании нельзя. Чтобы хоть как-то обеспечить город при отсутствии муки, в него добавляли практически всё более-менее съедобное. Хуже всего были длинные ости от семян овса. Такую пайку невозможно было есть, потому что у всех у нас к тому времени развилась цинга и дёсны сразу же раздирались до крови. Приходилось класть кусок хлеба на лист бумаги и по крошечке выбирать то, что хоть как-то можно прожевать…»
На ленинградских рынках можно было купить много съедобных вещей. В частности, продавали землю из-под сгоревших Бадаевских продовольственных складов. При пожаре имевшийся сахарный песок, расплавившись, частично пропитал землю под фундаментами склада. И цена на эту землю была разной – в зависимости от глубины, с которой она была добыта. Но даже такой «деликатес» позволить себе могли очень немногие – всё более или менее ценное было обменено ленинградцами на еду ещё в первые месяцы блокады. Золото и бриллианты потеряли свою ценность - всему меркой стал только хлеб.
Дойти от общежития до цеха было сложной задачей. На пересечение двора и небольшой рощицы уходило больше часа. И опасностями, подстерегавшими молодых девчонок на этом пути, были не только немецкие обстрелы и бомбёжки. По словам Любови Алексеевны, «лежащие на улице мёртвые стали для нас привычным явлением. Бывало, что за ночь умершего накануне засыпало снегом, и мы ходили прямо по нему – обойти и удлинить свой путь просто не было сил… Самыми страшными для нас были те, которые (по виду) лежали недавно. После ставших известными случаев мы всегда смотрели на их глаза – если на них лежали снежинки и не таяли, мы шли спокойно». О каких случаях идёт речь? Специально прилёгший мог схватить перешагивающего через него человека (а сопротивляться тот уже не смог бы чисто физически) и дальше (и это, увы, правда) просто убить и использовать в пищу. Было и такое… не только героические поступки совершали в то время жители Ленинграда. Многие сходили с ума от голода, многое было такого, о чём не пишут в учебниках истории… Но это не тема настоящего очерка.
Один случай буквально чуть не стоил Любови Алексеевне жизни. Когда она шла с работы, из прилегающей к тропинке рощицы к ней направился какой-то гражданин. Намерения его, по её словам, были вполне понятны. Тогда молодыми девушками подобные типы могли заинтересоваться отнюдь не из-за их женских достоинств. Бежать не было сил, да и бесполезно – «мясники» были гораздо крепче физически. Спасла хитрость: Люба знала, что между рощицей и тропинкой – глубокая канава, не успевшая к тому времени окончательно замёрзнуть, но скрытая поверх тонкого льда слоем снега. Поэтому она остановилась и сделала знак незнакомцу, чтобы тот подошёл ближе. На её счастье, о существовании канавы он не подозревал. Сумел он оттуда выбраться потом или нет, Любовь Алексеевна не знает, наяву его больше не видела, но много раз вставало перед её глазами это полубезумное, с типичным блеском на губах лицо…
Многое ещё может рассказать Любовь Алексеевна о тех событиях. Невозможно со спокойным сердцем слушать эти воспоминания. И лишний раз убеждаешься, с её (и не только её) слов, что выстоять Людям тогда помог их моральный дух и уверенность в победе, как бы выспренно это ни звучало теперь. Ни в одной стране мира и – даже – ни в одном городе Советского Союза (хотя, возможно, последнее утверждение и несколько эмоционально, но, при моём собственном особом отношении к Ленинграду я готов с ним согласиться) не могло подобного произойти. Люди оказались крепче камня в буквальном смысле слова. Лежащие на Пискарёвском и многих других кладбищах и ныне живущие. Не позволившие сбыться гитлеровским планам по стиранию Города с лица земли.
…Потом была эвакуация на Большую землю по Дороге жизни. Был промежуточный эвакопункт на Ладожском озере, где зафиксировали массу тела 22-летней Любови Панкратовой: 27 килограммов. Вместе с зимней одеждой. Было прощание (недолгое – до Кобоны на противоположном берегу озера, всего лишь) между Любой и её подругой, которая села в предыдущий ЗИС, а больше места в кузове не было, тем более что следующая машина отправилась через минуту. И была полынья на семнадцатом километре трассы, в которую этот ЗИС ушёл на глазах Любови Алексеевны за несколько секунд…
И потом была встреча с братом в посёлке Тёплая Гора Пермской области. Увидев родную сестру, он просто прошёл, как мимо незнакомого человека. Что только пронеслось в голове Любови Алексеевны за эти секунды… если родной брат не хочет её почему-то видеть, пусть хотя бы скажет, может, ему что-нибудь известно об их отце – командующем Западным укрепрайоном (и, как потом станет известно, погибшем в первый день войны)? Окликнула его, он мгновенно обернулся, вздрогнув… оказывается, узнать сестру он смог только по голосу. Внешность её стала неузнаваемой за полгода…
… Молодость взяла своё, переживший нечеловеческий стресс организм пошёл на поправку. Любовь Алексеевна закончила эвакуированную к тому времен на Урал Лесотехническую академию, по распределению попала в подмосковный город Химки, работала инженером-технологом. Прожила вполне интересную и насыщенную жизнь, да и сейчас активно сотрудничает с местным комитетом участников блокады и ветеранов войны. Единственное, что её тревожит, - то, что поколение современной молодёжи без интереса (на её взгляд) относится к событиям тех дней, не понимая, что именно тем людям они обязаны вообще самим фактом собственного существования. Но хочется верить, что понимание вернётся, и оно возвращается уже, только самое главное - чтобы это не произошло слишком поздно…
Поклонимся же людям, выстоявшим, выдержавшим выпавшие на их долю нечеловеческие испытания. Не позволившим растоптать свободу и достоинство. И вспомним о них не только к праздничной дате, а постоянно. Наш долг перед ними – память и глубочайшее уважение во все времена.

Рассказывала об Анатолии Ивановиче в прошлом году, но сейчас у меня есть новая информация.
Он - родной брат бабушки мужа.

Легенда о спасении политрука в боях под Москвой без подтверждения всего лишь легенда. Даже имя политрука никто не записал, хотя ,говорят, что кто-то из родственников был у него в Москве после войны.

Однако в списках «Мемориала» он, Анатолий Иванович Бороздин, числится пропавшим без вести и именно под Москвой. Все остальные данные сходятся. Документа там два и расхождения только в том, что в одном вписано имя жены, в другом — речь идёт о трёх детях, о которых никто из родственников ранее не упоминал. И адреса в военном городке Новосибирска разные. Сейчас этого военного городка не существует, там перед войной были годичные курсы для младшего командного состава, если я правильно поняла.


Лейтенант Бороздин Анатолий Иванович, командир ст. р. роты 418 стр. полка, 133 стрелковой дивизии,.Пропал без вести в декабре 1941 г.
Рожд. 1910, кандидат ВКП(б), в КА с 1932-34 г. и с 1940 г.
Урож. - Свердловская обл., Сосьвинский р-н
Жена Бороздина Александра Семёновна, прожив. Новосибирск, Военный городок, корп.263, кв. 12.



Лейтенант Бороздин Анатолий Иванович, командир ст. р. роты 418 стр. полка, 133 стрелковой дивизии,
Рожд. 1910, кандидат ВКП(б), в КА с 1932-34 г. и с 1940 г.
Урож. - Свердловская обл., Сосьвинский р-н. Новосибирск, Военный городок, корп.263, кв. 12.,женат трое детей.

Матросов Александр Матвеевич - стрелок-автоматчик 2-го отдельного батальона 91-й отдельной Сибирской добровольческой бригады имени И.В. Сталина 6-го Сталинского Сибирского добровольческого стрелкового корпуса (22-я армия, Калининский фронт), рядовой.

Родился 5 февраля 1924 года в городе Екатеринославе (ныне Днепропетровск). Русский. Член ВЛКСМ. Рано лишился родителей. 5 лет воспитывался в Ивановском режимном детском доме (Ульяновская область). В 1939 году был направлен на вагоноремонтный завод в городе Куйбышеве (ныне Самара), но вскоре оттуда сбежал. Приговором народного суда 3-го участка Фрунзенского района города Саратова от 8 октября 1940 года Александр Матросов осуждён по статье 192 УК РСФСР к двум годам лишения свободы за нарушение паспортного режима (Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 5 мая 1967 года этот приговор отменила). Отбывал срок в Уфимской детской трудовой колонии. С началом Великой Отечественной войны неоднократно обращался с письменными просьбами отправить его на фронт...

В РККА призван Кировским райвоенкоматом города Уфы в сентябре 1942 года и направлен в Краснохолмское пехотное училище (октябрь 1942 года), но вскоре большую часть курсантов направили на Калининский фронт.

В действующей армии с ноября 1942 года. Служил в составе 2-го отдельного стрелкового батальона 91-й отдельной Сибирсккой добровольческой бригады имени И.В. Сталина (позже 254-й гвардейский стрелковый полк 56-й гвардейской стрелковой дивизии, Калининский фронт). Некоторое время бригада находилась в резерве. Затем её перебросили под Псков в район Большого Ломоватого бора. Прямо с марша бригада вступила в бой.

27 февраля 1943 года 2-й батальон получил задачу атаковать опорный пункт в районе деревни Чернушки (Локнянский район Псковской области). Как только наши солдаты прошли лес и вышли на опушку, они попали под сильный пулемётный огонь противника - три вражеских пулемёта в дзотах прикрывали подступы к деревне. Один пулемёт подавила штурмовая группа автоматчиков и бронебойщиков. Второй дзот уничтожила другая группа бронебойщиков. Но пулемёт из третьего дзота продолжал обстреливать всю лощину перед деревней. Попытки заставить его замолчать не увенчались успехом. Тогда в сторону дзота пополз рядовой Матросов А.М. Он подобрался к амбразуре с фланга и бросил две гранаты. Пулемёт замолчал. Но как только бойцы поднялись в атаку, пулемёт снова ожил. Тогда Матросов поднялся, рывком бросился к дзоту и своим телом закрыл амбразуру. Ценою своей жизни он содействовал выполнению боевой задачи подразделением.

Через несколько дней имя Матросова стало известным всей стране. Подвиг Матросова был использован находившимся случайно при части журналистом для патриотической статьи. При этом командир полка узнал о подвиге из газет. Причем дата смерти героя перенесли на 23 февраля, приурочив подвиг ко дню Советской Армии. Несмотря на то, что Матросов был не первым, кто совершил подобный акт самопожертвования, именно его имя было использовано для прославления героизма советских солдат. Впоследствии свыше 300 человек совершили такой же подвиг, но это уже широко не освещалось. Его подвиг стал символом мужества и воинской доблести, бесстрашия и любви к Родине.
Из интернета

Первым, кто пошел на амбразуру, стал младший политрук танковой роты Александр Панкратов. 24 августа 1941 года в боях за оборону Новгорода Панкратов закрыл собой вражеский пулемет, что позволило красноармейцам без потерь занять плацдарм. В целом же, до Александра Матросова, аналогичный подвиг совершили 58 человек.

Всё это не умаляет подвиг Александра Матросова. У нас по-соседству улица его имени, с детства знакомо поэтому...

Владимир Григорьевич Трушкин родился 28 июля 1922 года в поселке Новый Уголок Серпеевского сельсовета Дубровского района Брянской обл.. Летом 1929 года вместе с семьей приехал в Бежицу и в этом же году пошел в первый класс ныне 19-й средней школы. У отца было три сестры - Вера, Аня, Нина, а также брат Александр, который погиб в 1944 году. Он окончил 8 классов, стал работать на заводе «Красный Профинтерн» и учился в вечерней школе. Через шесть дней после начала войны Владимира призвали в Красную армию. Попал в город Курск в школу АИР - артиллерийской инструментальной разведки. За три месяца спешно прошел годичную программу, и в городе Тамбове сформировали фотобатарею. В начале 1942 года Владимир был направленВ в блокадный Ленинград через Ладогу по льду. Здесь пробыл до 13 января 1944 года. После Ленинграда из-под города Пскова попал в госпиталь в Луге, затем был направлен в 35-ю артиллерийскую бригаду и прошел с ней до Дня Победы, а точнее, до полной демобилизации из армии - до 1947 года. В должности фотогрофа-фотолаборанта прошел с бригадой Румынию, Венгрию, Австрию, Чехословакию. Демобилизовался из города Будапешта прямо в Брянск.В Награждён орденом Отечественной Войны 1-й степени и медалями «За оборону ЛенинградаВ», В«За победу над ГерманиейВ», В«За взятие ВеныВ» В 1952 году Владимир Трушкин поступил в (Киевское) Львовское Пожарно-техническое училище, окончил его в 1955 году, а затемВ был направлен в Брянское УВД - пожарным инспектором в Клетнянский район. С 1959 года стал начальником в Бежицкой городской пожарной части№ 5. Умер в 1993 г.

Galina, земля Ваша Брянская удивительна! Каждый твой рассказ поразителен. Ты всегда находишь что-то новое и важное именно в эту минуту!

Слава Владимиру Григорьевичу Трушкину! Слава всем Брянским корреспондентам! Слава и низкий поклон всей земле Брянской!!!

Мусяня,
Спасибо, Марина. Вся наша земля полнится патриотами, воевавшими и защитившим нашу родину.
Сегодня были на концерте "Песни Победы". Слушали песни, смотрели хронику войны и плакали. Остро понимаешь, что это обычные люди, но совершили подвиг. Слава всем воинам!