Литературный Уголок

Julia, все точно - о штакетнике и нынешних металлических...

Михаил, привет. Да как то так, в детстве бывало идешь по улице палисадники, цветы, сквозь забор увидев тебя кто-то говорит привет или попросит в магазин сбегать за хлебом. Было все как то по людски, а теперь металлические заборы синие , красные, разные и всё , уже не чувствуется, что рядом люди идешь, как в пустыне...

Как хочется вернуться в детство,
Где уйма неотложных дел,
Где я – принцесса в королевстве,
И, кажется, обычный мел
В моих руках – почти бесценный,
Я рисовала им мечты – Красивый дом и сад отменный,
Где ароматные цветы Повсюду…
Я, в них утопая,
Купалась в счастье мимолетном… С
пасибо, мама, дорогая,
За мое детство золотое!

Видела во сне я, что когда-то где-то
Привозили счастье в золотой карете,
Раздавали даром, отдавали просто,
Только было счастье маленького роста.

На ладошке счастье это помещалось
И, как колокольчик, тоненько смеялось.
Очередь стояла длинная за счастьем,
За окошком ливень - не страшно ненастье!

Золотое блюдо, счастия крупинки,
Словно бриллианты на руке дождинки.
Бережно держали, очень осторожно,
Расплескать такое было невозможно.

В очередь не стала – не по мне такое.
Счастье необъятное надо мне, большое,
Чтоб несло меня оно весело по жизни
И со мной рассталось на пороге тризны.

И летела дальше я по белу свету,
Торопясь, наверно, к солнышку, к рассвету.
Ночь была не звёздной, темнота мешала:
Где-то бродит счастье - сердце точно знало.

Хоть кажусь кому-то, может, некрасивой,
Просыпаюсь утром я всегда счастливой:
Спят в соседней спальне солнышки-детишки,
Спит любимый рядом сладко, как мальчишка.

Синих незабудок на столе букетик,
Рядышком приколот к скатерти конвертик:
«С добрым утром, СЧАСТЬЕ! Ты уже проснулась?!»
Прочитав записку, счастье улыбнулось!

Любовь Баженова

Давид Самойлов
45-я Гайдна

Исчерпан разговор. Осточертели речи.
Все ясно и наглядно.
Уходят наши дни и задувают свечи,
Как музыканты Гайдна.

Брать многого с собой я вовсе не хочу:
Платок, рубашка, бритва.
Хотел бы только взять последнюю свечу
С последнего пюпитра.

Когда свой приговор произнесу в ночи
Под завыванье ветра,
Быть может, отрезвлюсь, увидев, как свечи
Истаивает цедра.
***************

Борис Рыжий
Если в прошлое, лучше трамваем

Если в прошлое, лучше трамваем
со звоночком, поддатым соседом,
грязным школьником, тётей с приветом,
чтоб листва тополиная следом.

Через пять или шесть остановок
въедем в восьмидесятые годы:
слева — фабрики, справа — заводы,
не тушуйся, закуривай, что ты.

Что ты мямлишь скептически, типа
это всё из набоковской прозы, —
он барчук, мы с тобою отбросы,
улыбнись, на лице твоём слёзы.

Это наша с тобой остановка:
там — плакаты, а там — транспаранты,
небо синее, красные банты,
чьи-то похороны, музыканты.

Подыграй на зубах этим дядям
и отчаль под красивые звуки,
куртка кожаная, руки в брюки,
да по улочке вечной разлуки.

Да по улице вечной печали
в дом родимый, сливаясь с закатом,
одиночеством, сном, листопадом,
возвращайся убитым солдатом.

Осип Мандельштам

Дано мне тело

Дано мне тело — что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?

За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?

Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.

На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.

Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.

Пускай мгновения стекает муть
Узора милого не зачеркнуть.

Вчера смотрела передачу "Лучше всех", там маленькая девочка пишет стихи, очень даже, скажу вам. Так вот, пригласили для малышки поэтессу современную, Ах Астахова, псевдоним. Читали они вместе стихи, понравилось. После нашла в инете, делюсь с вами.

**Ёлка-Ёлка**, девочка в 6 лет так хорошо читала стихи.

Первое стихотворение написано взрослой Ах Астаховой
Второе стихотворение написано взрослой Ольгой Захарчук

Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.

Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело,-
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.

Любить лишь можно только раз,
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы —
На этих липах снег да иней.

Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я — другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.

Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.

Сергей Есенин

Правда, этот стих больше звучит как песня, пример:

Я не боюсь смотреть другим в глаза,
и верить до последнего в хорошее,
внезапно нажимать на тормоза,
и вспоминать все то, что было в прошлом.
Я больше не боюсь укусов «змей».
Противоядье есть-жива останусь…
Боюсь цинизма близких мне людей,
и то, что верить им вдруг перестану.
Я не боюсь ожогов от огня,
ведь заживут, останутся лишь шрамы …
Боюсь понять вдруг на исходе дня,
что я Любить однажды перестану.
Я не боюсь камней, летящих вслед,
ведь в этом мире каждого осудят.
Боюсь в душе погаснет тихий свет
моей надежды маленького чуда.
Я не боюсь прощать своих врагов…
Боюсь увидеть слезы дочки, сына,
и не услышать маминых шагов,
боюсь досрочно этот мир покинуть…
Все остальное я переживу!
Восстать из пепла-заново родиться!
Я не боюсь. Я в жизни все смогу.
Мне еще рано слабой становиться!
Юлия Фролова

А я просто живу...
Татьяна Сергеевна Григорьева

А я просто живу... А я просто люблю...
Раскрывая для жизни объятия.
Я молюсь, я боюсь, я дышу и ловлю
Каждый миг. Я хочу просто счастья!
Не жалею себя, дав кому-то тепло,
Даже если оно не вернётся.
Я хочу, чтоб вокруг, меня людям везло!
Их улыбка и мне отзовётся.
Я хочу доверять без упрёков, обид
И откуда-то есть во мне силы.
Если жизнь усложнять,
жизнь ответит нам вмиг,
Вы скажите ей просто: СПАСИБО!

У моей подруги счастье — врач сказал,
Что там, внутри поселился хитрый мальчик
И живет недели три!
И когда она смеется,
он хихикает, как мышь;
Возле сердца тихо жмется шустрый,
крохотный малыш.
Любит торт, халву, малину
— в животе идет война.
Настоящего мужчины стала домиком она!
От недельки до недельки с нею дышит в унисон.
И растет в своей постельке,
делит с ней и кровь, и сон.
У моей подруги, шибко хитроумная задача —
Всем сказать, что, по ошибке,
проглотила чудо-мячик.
Ножка. Ножка. Ручка. Ножка.
— Утром, и в обед, и в вечер,
Дышит ею понемножку хитрый,
добрый человечек;
Спит на крохотной подушке…
врач сказал ей по секрету/,
Что малыш шепнул на ушко:
мол, увижу маму летом.
В этот день, подобно грому,
ярким утром лопнет мячик,
И она по телефону скажет мне:
Родился мальчик!

Алена Васильченко.

Последние дни февраля

Последние дни февраля
Неистовы и искристы.
Еще не проснулась земля,
А тополю грезятся листья.
И вьюга, как белый медведь,
Поднявшись на задние лапы,
Опять начинает реветь,
Почуяв восторженный запах.
Я все это видел не раз.
Ведь все на земле повторимо.
И весны пройдут через нас,
Как входят в нас белые зимы.
(А.Дементьев)

Мы родились в шестидесятых (СССР).
Помнишь детство своё… Синяки на коленках…
Руки в свежих царапинах, лица в пыли…
Как всей дружной гурьбой мастерили тележки
Из тех старых колёс, что на свалке нашли.

И под ветра гуденье летели с горушки,
Непременно в крапиве терялся наш след…
А потом из колонки шипящую воду
Пили быстро, взахлёб…Как был нежен рассвет…

Помнишь яркие краски на наших кроватках,
Между прочим, с высоким наличьем свинца.
Чёрный хлеб за 16 (всего – то!) копеек,
Вентилятор, что летом жужжит без конца.

Мы весь день проводили в немыслимых спорах,
Возвращались домой, как зажгут фонари…
Мы до дрожи, подолгу плескались на речке
И почти до икоты смеяться могли.

Уходили с утра проглотивши свой завтрак,
И никто никогда нас не мог отыскать,
Ведь мобильников не было (это же надо!)…
Мы могли бесконечно во что — то играть!

Мы могли объедаться пирожными вдоволь,
Но никто на толстел – мы носились всегда…
А какой была вкусной, всего за копейку,
В жаркий день в автомате у рынка вода!

Мы в колхозном саду воровали черешню,
Нам от мам доставалось нередко потом.
И, сопя всей ватагой, строгали игрушки,
И играли в футбол нашим дружным двором,

И никто не катался на велике в шлеме,
Мы дрались, руки – ноги ломали порой,
И никто не бежал, если вдруг что случалось,
С грозной жалобой в суд… В общем, мир был другой.

У нас не было видиков, телеприставок,
И компьютеров тоже… Но были друзья…
Мы летели без спросу к ближайшему дому
Посмотреть детский фильм… Мы не знали «нельзя»…

У нас не было в школах, как нынче, охраны,
Домофонов и кодов подъездных дверей…
Как бы выжить смогли мы сейчас в этом мире,
Жизнь отныне не та… что – то треснуло в ней.

Покатилось, рассыпалось, съехало с трассы
И увязло в размытой дождём колее…
У тогдашних, у нас, было право на выбор,
Было право на риск, на ошибку – вдвойне.

Мы учились отстаивать в жарких дебатах
Убеждения, взгляды и мысли свои…
Мы учились творить, восхищались прекрасным,
В рощах пели для нас по ночам соловьи.

Наше детство и юность закончилось раньше
До того как правительство сделку свершив,
Обменяв на свободу — сухарики, чипсы,
Интернет – на порывы ребячьей души.

Нет, сейчас всё для блага и только с согласья…
На экране ТV запрещённого нет…
Я устало смотрю на безбедное детство,
Прижимая к груди мой счастливый билет

Горячая благодарность неизвестному автору